Мода в стране дефицита. Культура одежды, массовый пошив и ателье в позднем СССР. Юлия Папушина

внедрения в социалистическую экономику отдельных элементов рыночной координации. И показываю, как ПДМО накапливал свой модный капитал, как со временем менялось представление о функциях домов моделей и какие последствия это имело для ПДМО. В последнем параграфе второй главы я обращаюсь к использованию инструментов маркетинга в швейной промышленности и к роли, которую в системе советского маркетинга играл Дом моделей.

      В третьей главе я обращаюсь к моделированию в системе бытового обслуживания населения, то есть анализирую, как был организован процесс создания новых моделей для ателье индивидуального пошива, в чем было сходство и различие в работе модельеров в системе Минлегпрома и бытового обслуживания. Далее изучаю повседневную жизнь советского ателье в областном центре и особенности работы ключевых сотрудников – приемщика, модельера, закройщика и бригадира. Наконец, показываю, как в советских ателье управляли качеством услуг, как поддерживали контакты с заказчиками и компенсировали недостатки массового производства одежды. Отдельный раздел посвящен истории развития моделирования трикотажа.

      Четвертая глава отведена профессионалам, которые работали над созданием моды в провинции. Первый параграф посвящен профессиональной идентичности советских модельеров, работавших в разное время в ПДМО и экспериментальном цехе. Как сами модельеры воспринимали свою работу, какими смыслами наделяли ее, как объясняли свои мотивы и цели? Какие внутренние и внешние факторы влияли на формирование профессиональной идентичности советских модельеров в провинции?

      По итогам сбора интервью оказалось, что основной сюжет для бывших сотрудников моделирующих организаций – это сама работа: процесс создания моделей, проработка деталей, подбор отделок, сотрудничество и обсуждения результата. Все это нужно было осмыслить, но хотелось сделать это, не скатываясь в пересказ историй и анекдотов. Мне не встречалась антропология труда советского модельера, поэтому пришлось изобрести ее самой.

      Кроме того, в четвертой главе я обращаюсь к культурным посредникам советской моды – к показам мод, фильмам, созданным для ПДМО или о ПДМО, и публикационной деятельности ПДМО, а также к манекенщицам и искусствоведам как к профессиональной группе, занятой конструированием социальных смыслов товаров в широком культурном контексте. Этот подход позволяет дополнить существующие параметры сравнения советской и западной моды и выявить ранее не замеченные исследователями особенности пропаганды моды. Чем отличались советские культурные посредники от западных? Как фильмы, посвященные моде, демонстрируют эволюцию позднего социалистического общества? Каковы сходства и различия между советскими манекенщицами из Перми и их современными коллегами? На эти вопросы я отвечаю в последней главе.

Использованные материалы

      Эта книга опирается на несколько источников: документы из центральных и местных архивов, интервью с бывшими сотрудниками ПДМО