Штрафное проклятие. Александр Карпов

ближе к передовым укреплениям.

      Настоящая служба началась для него только осенью, когда занятия по тактике и тренировки с материальной частью оружия сменялись караулами и дежурствами на одной из оборонительных линий. Летнюю жару и сентябрьскую легкую прохладу сменили октябрьские дожди, было холодно. Ослабленный недоеданием молодой организм давал о себе знать. Все мысли Виктора и его товарищей каждую минуту были направлены на то, чтобы заполучить дополнительный паек и хоть ненадолго почувствовать сытость в желудке. Ему снился ночью горячий хлеб из печи, что пекли сначала его престарелая бабушка, а потом мать или сестра. Виделся ему довоенный обед из заводской столовой и беленая молоком похлебка в глубокой тарелке на столе в родном доме. А еще вареная и смоченная маслом и обсыпанная зеленью картошка с собственного огорода да соленые огурцы из погреба.

      – Мочи нет уже, так жрать охота, – пожаловался ему один из бойцов расчета, почти такой же молодой, всего на год старше самого Виктора. – Сейчас бы свой тройной паек смел бы зараз, не прожевывая.

      Через несколько дней, когда немного распогодилось, выглянуло из-за облаков совсем не жаркое осеннее солнце и прекратилась череда затяжных дождей с обилием холодных, почти ледяных ночей, он снова угодил в наряд на разгрузку транспортного обоза.

      – Видел, чего привезли? Такого раньше не было. А сегодня прям много, – тихо произнес, глядя прямо в глаза Виктору, его товарищ.

      – Ты о чем? – не понял тот и повернулся в сторону упомянутого склада, куда они только что перетаскивали ящики, мешки и коробки.

      – Тушенка там, дурья твоя башка! – обрушился на него собеседник, только что блеснувший своей наблюдательностью.

      Виктор тяжело вздохнул. Прибытие на передовую продуктов питания, столь редких и дефицитных в солдатском рационе, со слов бывалых воинов, говорило ему только о том, что уже скоро придется ждать какого-то значимого события, скорее всего, наступления на их участке фронта. В бою он еще не был, а потому по своей юношеской наивности очень хотел побыстрее окунуться в самую гущу боев. Мечтал и даже бредил мыслями о ведении огня из своего пулемета и представлял себе целые поля, заваленные сраженными им телами врагов.

      – Нас с тобой сегодня на ночь в караул назначат, – продолжил товарищ Виктора. – Я думаю, что ты склад у рощи пойдешь охранять, а я буду стоять на входе в траншеи со стороны батальонного пункта связи.

      – А откуда ты знаешь, что нас именно туда назначат, а не в другое место? Сказал кто уже? – удивился солдат прозорливости и без того удивившего его своей наблюдательностью сослуживца.

      – Не заметил, что ли? – сразу ответил ему тот. – Нас по кругу ставят в роте в караул. Каждый раз новое место. Мы с тобой были везде по одному разу, кроме склада у рощи и у того входа в траншеи.

      Он повернул голову в направлении закрытого маскировочной сетью проема в невысоком и пологом склоне земли, за которым дальше следовал первым