Под тенью шпаги. Степан Александрович Роднов

поле, вдали которого можно было различить аккуратный фермерский домик с приветливо освещенными окнами и окруженный небольшим забором.

      Стены домика были выкрашены свежей белизной, а высокая черепичная крыша с резным флюгером на верху, смотрелась очень изящно.

      Подъехав к домику, карета остановилась и, выйдя из нее, путешественники увидели, стоящего посреди небольшого цветущего сада, старичка в сером льняном колпаке, коричневом камзоле, белых чулках и тяжелых кожаных башмаках с позолоченными бляшками.

      Старичок почтительно склонился перед начальником ландскнехтов – высоким светловолосым воином, который что –то повелительно и отрывисто говорил ему по-немецки.

      За старичком Кристоф увидел вышедшую из дверей юную миловидную девушку лет восемнадцати, в темно –синем платье и белом чепчике, сквозь который выбивались локоны ее золотистых волос.

      Девушка широко раскрытыми, по-детски голубыми, глазами смотрела на рослых ландскнехтов в ярких щегольских костюмах и больших круглых шапках с перьями, и, не менее удивленно наблюдая за стройными французскими гвардейцами на вороных конях.

      После недолгого разговора, начальник Ландснехтов повернулся от кланяющегося ему старика и прямой походкой направился к Франсуа.

      – Мы остановимся здесь, ваша милость, – сказал он, причем его суровый голос никак не соответствовал вежливым словам, которые он произносил. – Завтра на рассвете мы снова тронемся в путь. Здесь в этом доме вы сможете найти все необходимое для ночлега. Ровно через десять минут, в комнате для гостей, вам подадут ужин.

      – Благодарю вас, мой друг – вежливо ответил Франсуа, прикоснувшись пальцами в знак уважения к своей широкополой шляпе. – Кстати, мы проехали вместе довольно долго, а так и не узнали ваше славное имя.

      – Фридрексен, – ответил воин, самодовольно улыбнувшись. – К вашим услугам, сударь.

      – Благодарю Вас, месье Фридрексен. Позвольте также выразить свою благодарность вам, сударь. и вам, мадемуазель, – он слегка поклонился хозяевам дома. – Что же касается ужина – прошу вас принести его прямо к нам в комнату – мы хотели обсудить с моим приятелем красоты вашей прекрасной страны.

      При этих словах девушка подняла на него восхищенный взгляд и улыбнулась. Щеки ее залились румянцем. На плечо Франсуа опустилась тяжелая рука. Обернувшись, он увидел стоящего рядом Кристофа.

      – Мне кажется, твоя французская галантность уже приобрела здесь поклонниц, – произнес он, сверкнув глазами в сторону девушки. – Хотя, хозяюшка здесь действительно милая.

      – Прекрати Кристоф, – тихо ответил Франсуа. – Ты же знаешь, что для меня существует одна дама, милая моему сердцу.

      – Как хочешь, – произнес тот сквозь зубы и, наклонившись, сорвал рукой в перчатке большой, белый, покрытой каплями вечерней прохлады приятно пахнущий цветок. – Но ветераны Ла – Рошеля не могут позволить себе скучать. По крайней мере, я не столь щепетилен, как ты.

      С этими словами он молча протянул цветок