Молчи, Марат!. Денис Евгеньевич Рябцев

работников составляли так называемые в народе «химики» – лица, приговоренные судом к обязательным работам. Этот полууголовный элемент, абсолютно никак не мотивированный, в основном, проводил здесь время до финального звонка. Но завод при этом работал, демонстрируя непостижимую стабильность бытия, выдавал керамический строительный кирпич отменного качества. Затем были сложные девяностые, когда приходилось работать по бартеру и с трудом находить пути, как платить зарплату работникам. Но ничего не рушилось, вопреки логике. Непостижимым чудом со склада без сбоев выезжала продукция, которая была способна удовлетворить даже самого придирчивого потребителя. При этом разные технические службы удачно находили решения, как удешевить состав необходимой для производства шихты, не теряя свойств конечного продукта.

      Одновременно шли на компромиссы и давали всевозможные послабления работягам, часто закрывая глаза на их слабости и недостатки, в том числе – пьянство. Не официально, конечно, но мирились с тем, что иногда загрузчики, работники печек, слесари и прочий люд устраивали здесь попойки или приходили на смены в не совсем адекватном виде. Потому что производство тяжелое, пыльное и вредное, а очереди на трудоустройство не было. И выгонять кого -то – это был для завода совсем не вариант, потому как новые специалисты приходили сюда не очень часто, а еще реже оставались надолго, поняв, что деньги тут достаются не сладко.

      Петр был как раз из тех любителей «наступать на стакан» – регулярно и беспробудно. Но он знал свое дело до таких глубин, что мог снимать с элеватора полки теплого кирпича на таком уровне рефлекторности, что, по сути, трезвое мышление ему особо было и не нужно. За почти десятилетие, проведенное здесь, он научился катать кирпич от накопителя в сушку так ловко, что, наверное, мог бы это воспроизводить даже с закрытыми глазами.

      Какое-то время назад прямо на рабочем месте Бороду разбил инфаркт. Скорая, операция по установке кардиостимулятора, долгий больничный. Но даже это не исправило образа жизни – он продолжал регулярные возлияния, уже даже не пытаясь образумиться или взять себя в руки.

      Недавно Борода был женат. Все мечтал о детях, но супруга ставила ему условие, при котором Петр мог бы стать отцом. Не пить. Борода несколько раз пытался бросить, но на второй-третьей неделе обязательно вновь уходил в крутое пике. И оставался бездетным.

      Он, конечно, будучи человеком веселым и слегка даже озабоченным, пытался как-то обмануть жену и обстоятельства. Иногда, проспавшись, старался победить тему с наследниками почти насильно. Но получал решительный отпор и потом долго корчился на полу, зажав двумя руками ушибленный орган.

      Совсем недавно терпение его супруги иссякло. Последней каплей было то, что Борода уселся пьяным за руль своих стареньких «Жигулей» и, поехав куда-то в таком состоянии, попал под раздачу несговорчивого сотрудника ГАИ, официально оформившего на Бороду протокол. Борода остался без прав. И без жены.

      До кучи последняя, собрав чемодан, забрала с собой и любимую псину Петра –