Проклятие Зверя: 3 дочь, 13 невеста. София Устинова

вроде засомневался в своём чутье, как вдруг в щель частокола бабочка пролетела, а следом личико девочки с белыми точно молоко волосами показалось. Моё сердце глухо ударилось в груди, я тихо ощерился от странной боли.

      Она! Это была та самая девочка! В простеньком сарафанчике, лаптях, а светлые волосы тугой косой плетёные да верёвкой подвязаны. Совсем мелкая ещё, года три от роду…

      Выглянула, округу обводя любопытным взглядом, а найдя, что искала – это была та самая яркая, пятнистая бабочка, кое-как, в ногах и подоле сарафана путаясь, на свободу выбралась.

      Улыбнулась лучисто да за крылатой побежала, ладошками стараясь поймать. Бабочка резво перелетала с места на место, и у человечки никак не получалось её поймать.

      Я терпеливо смотрел. Меня не накрывало нежностью и желанием оберегать – во мне Зверь просыпался. Лютый и голодный…

      До слюновыделения хотелось тощую шею перегрызть, – дабы не мучилась глупая особь более, – и когда она уже ступила было к деревьям, даже не дёрнулся. Не пристало мне за человечкой бегать, потому и продолжал наблюдать. Сгинет аль нет. Там лес дремучий, живности хищной много, несмотря на соседство с нами.

      – Славка, а ну стой! – из мыслей вязких, что проще самому мелкую грохнуть, выдернул вопль мальчишки. Я с неудовольствием глянул на реку, где купалась ребятня. Мальчишка годов десяти, бултыхаясь в реке, увидал, что мелкая близ леса шастает, и тотчас встрепенулся:

      – Стой! – горланил яростно.

      Это был Иржич, единственный сын смотрителя. И то, как он мелкую Славкой назвал, пришлось Зверю не по нраву. Славушка – это имя ей дали со дня помещения в резервацию. И я, как проклятие своё, даже наедине с собой не произносил его. А теперь оно, прозвучавшее пусть и на пацаний манер, резануло по сердцу.

      Зверь сильней ощерился. Кровь плеснулась перед глазами.

      – Стой, кому говорю! – мокрый, полуголый Иржич бойко бежал по лугу от реки прямохонько к девчонке. Она приняла это за игру, хохотнула заливисто и попыталась удрать. Но он поймал её вовремя: не успела кануть в дремучем лесу человечка глупая.

      – Что ж, не судьба! – Рыкнул я глухо больше с досады и потрусил прочь.

      Я избегал видеться с людьми, всячески выискивал повода не появляться в их резервациях и даже знать не желал, как там дела. У меня своих проблем хватало, потому лишь краем уха слышал: всё, как обычно.

      Девочек обучали свои людей. С младенчества закладывали в неокрепшие умы мысль, что быть невестами – очень важная роль. Что только избранные годны на эту великую миссию и именно этим представительницам человечества дарована такая честь: стать единственной для Зверя и матерью нового существа.

      Это помогало не выслушивать истерики и причитания в том количестве, что раньше обрушивались, когда невест на гон забирали силой. Теперь всё шло ровно и без лишней нервотрёпки.

      Самки людские росли с тем, что так и надо, принимали свою участь как должное. А ежели учесть, что Альфа той, кто сможет удрать от Зверя, дарует свободу и богатство, то многие