Проклятие Зверя: 3 дочь, 13 невеста. София Устинова

не видела. Из-за пазухи новую тряпицу выудила. С досадой вздохнула, убирая то, что вчера клала на камень, оставшееся так так и не тронутым… а я за этим строго следил!

      Уже было положила другой свёрток, как я выступил из укрытия:

      – Хватит носить эту дрянь! – получилось грозно. Девчонка в ужасе отпрянула от камня, а когда я клацнул зубами для устрашения, дала дёру.

      Инстинкт сработал быстрее мозга. Уже несколькими прыжками погодя, я завалил жертву, мечтая вонзить клыки в мягкую плоть. Но вместо укуса, к собственному удивлению, носом вычертил на мелкой дорожку. От виска по лицу, впитывая трепет, по губам, воруя испуганное дыхание, по подбородку, травясь дрожью её испуга, шее… где жилка пульсировала, такая лакомая, аппетитная… На ней и стопорнул.

      Лизнул кожу. Мелкая всхлипнула, а я, не ожидая такого от себя, чуть прикусил её, из последних сил сражаясь со Зверем, требующим немедленно поставить метку на человеческой самке, ещё не вступившей в пору зрелости. От её сладости глотку сушило, язык чесался, зубы зудели.

      Нельзя!

      Она не мне обещана…

      – Завтра, – противореча здравомыслию, обронил глухо, мощным прыжком сбегая от Славки и от странных чувств, что она во мне пробуждала.

      Перед возвращением в лагерь, пришлось заглянуть в ничейные земли: мудрости набраться и совета спросить. Позже в реке заплыв сделать, дабы запах с себя смыть.

      Отец и без того замечать стал мои уходы. Ничего не говорил, но его молчание громко звучало. Не сейчас, так потом придётся ответ держать.

      Но лучше поздно, когда будет, что поведать более веского и дельного.

      В эту ночь я впервые вышел на большую охоту со стаей. А следом на гон брачный, но не человеческую самку загнал… а волколачку.

      Иррэ, дочь нашего врачевателя. Она только вошла в пору и уже отказала нескольким самцам, но меня давно пасла. Знал это, видел, чувствовал. Она мне тоже нравилась, но я не был самым важным волколаком и потому сомневался, нужен ли ей.

      А в пылу охоты, когда кровь кипела, Зов Луны был нестерпимо манящим… Зверь взял вверх над рассудком. Я подмял самку под себя, прикусил загривок и овладел Иррэ. Брал её всю ночь, пока Луна была в силе, а самка покорно принимала. Так и остались на полянке, где нас мягко окутывал свет Луны. Наутро уходить не хотелось, но я заставил обессиленное, удовлетворённое тело двигаться.

      Я велел Славке явиться…

      Лизнул благодарно морду Иррэ и посеменил к другой – человеческой и совсем доходяжной самке. Сомнение ещё бултыхались в душе, но зря: девочка на месте оказалась. Ждала, коленочки к подбородку подтянув и с тоской глядя в никуда.

      Завидев меня, Славушка сморгнула задумчивость и встретила лучистой улыбкой:

      – Думала уж не придёшь.

      Лениво ползающая по жилам кровь вновь закипать начала при виде мелкой. Не ведал, как такое возможно, но девчонка творила со мной нечто, чему не было объяснения, и управы на то не находилось. Я разрывался между желанием приблизиться и облизать её, успокоив, и стремлением рвануть обратно к Иррэ и продолжить спаривание.

      Дурость какая-то. Но коль взялся