Невроз и развитие личности. Карен Хорни

наклонностей, вовлеченных в поиск славы, так как всегда существует специфическая их констелляция, которая должна быть проанализирована. Но мы не сможем понять ни природу, ни влияние этих наклонностей, если не рассмотрим их как часть связного целого. Альфред Адлер был первым психоаналитиком, который увидел этот всеобъемлющий феномен и обратил внимание на его значение в неврозе[6].

      Есть различные серьезные доказательства того, что поиск славы – всеобъемлющее и связное целое. Прежде всего, вышеописанные отдельные наклонности постоянно существуют вместе у одного человека. Конечно, тот или иной элемент может настолько преобладать, что заставляет нас говорить, скажем, о честолюбивом человеке или о мечтателе. Но это не означает, что доминирование одного элемента указывает на отсутствие других. У честолюбивого человека будет и грандиозный образ себя; мечтатель будет желать реального господства, даже несмотря на то, что этот последний фактор может быть виден только в том, как его гордость задевают успехи других[7].

      К тому же все вовлеченные индивидуальные компоненты так тесно связаны, что преобладающая наклонность может меняться в течение жизни данного человека. Он может перейти от мечтаний о славе к мечтаниям о том, чтобы быть совершенным отцом и предпринимателем, а потом – чтобы быть величайшим любовником всех времен.

      Наконец, у всех у них есть нечто общее – две общие черты, вытекающие из происхождения и функций целого феномена: их компульсивная природа и воображаемый характер. Я уже говорила о них, но важно иметь более полную и сжатую их картину.

      Их компульсивная природа вырастает из того, что самоидеализация (и весь поиск славы, развившийся как ее последствие) является невротическим решением. Когда мы называем влечение компульсивным, мы имеем в виду его противоположность спонтанным желаниям и стремлениям. Последние являются выражением реального Я; первые детерминированы внутренними необходимостями невротической структуры. Человек должен выполнять их независимо от своих реальных желаний, чувств и интересов, чтобы не навлекать на себя тревогу, не ощущать того, что его разрывают на части конфликты, не чувствовать себя отвергаемым другими и т. д. Другими словами, различие между спонтанным и компульсивным – это различие между «Я хочу» и «Я должен для того, чтобы избежать какой-то опасности». Хотя человек может осознанно переживать свое честолюбие или свои стандарты совершенства как то, чего он хочет достичь, реально его влечет к их достижению. Потребность в славе держит его в своих когтях. Так как сам он не осознает разницы между тем, чтобы желать, и тем, чтобы быть влекомым, мы должны установить критерии различия между этими двумя вещами. Наиболее существенным критерием является то, что его влечет по дороге к славе с абсолютным пренебрежением к нему самому, к его основным интересам. (Я, например, помню честолюбивую десятилетнюю девочку, которая считала, что лучше

6

См. сравнение концепций Адлера и Фрейда в главе 15 этой книги.

7

Так как личности часто различают по доминирующей у них наклонности, велик соблазн рассматривать эти наклонности как отдельные образования. Фрейд рассматривал феномены, подобные этим, как отдельные инстинктивные влечения с разным происхождением и свойствами. Когда я впервые пыталась систематизировать компульсивные влечения при неврозе, они также показались мне различными «невротическими наклонностями».