Сны с чёрного хода 2. Алексей Небоходов

но уже проникает внутрь, оставляя невидимый след. Девушка не сомневалась, что это был Александр. Он не произнёс ни слова, но молчание говорило больше, чем любая фраза. Между ними возникло то напряжение, которое не требует объяснений, только осознания.

      Она почувствовала его так, как можно почувствовать тепло, которое ещё не касается кожи, но уже есть, уже ощущается всем телом. Он стоял где—то рядом, за её спиной или чуть сбоку, но она не торопилась его искать.

      Она хотела, чтобы это мгновение продлилось, чтобы оно не растворилось в суете дня, позволяя им обоим осознать его значимость. Если он действительно чувствовал её присутствие так же остро, как она ощущала его, пусть сам решит, стоит ли разрушать эту хрупкую, почти осязаемую тишину. Они не нуждались в словах – всё, что происходило между ними сейчас, было гораздо глубже разговоров, это было напряжённое ожидание, наполненное ощущением близости и чего—то не сказанного, но уже понятого.

      Эта тишина между ними не была пустой и безликой. Она была натянутой, наполненной чем—то тяжёлым, значительным, тем, что нельзя разорвать случайной репликой, тем, что дышит само по себе.

      Лия закрыла глаза, лишь на секунду, позволяя себе полностью ощутить эту близость, прежде чем она будет разрушена движением или случайной фразой.

      "Я знаю, что он чувствует то же самое. Чувствует, но сдерживает себя. Он осторожничает. Возможно, боится."

      Александр читал лекцию в своём привычном ритме – ровным, уверенным голосом, не спеша, позволяя мыслям студентов плавно втекать в русло темы. Его глубокий, но не давящий голос всегда звучал одинаково спокойно, с той лёгкой отстранённостью, которая подчёркивала его интеллектуальную независимость. Он никогда не торопился, не повышал интонации без необходимости, не подстраивался под аудиторию, предпочитая, чтобы она сама подстраивалась под его манеру подачи материала.

      Лия слушала, но сегодня что—то в нём казалось другим. Она уловила едва заметную заминку в его голосе, тонкое, почти неощутимое изменение в ритме речи, словно он на мгновение отвлёкся, сбился с мыслей, прежде чем вернуться к привычной плавности. Её взгляд задержался на нём дольше обычного, она наблюдала за каждым его движением: как он слегка постукивает пальцами по столу, как порой ненадолго замирает, будто фиксируя для себя важную мысль, как ловко ведёт аудиторию за собой.

      Неожиданно он замолчал, прерывая ровный поток речи, и словно потерял нить своих мыслей, остановившись на полуслове. Внезапная пауза заставила аудиторию вздрогнуть от молчания, которое, казалось, повисло слишком резко, нарушая ритм лекции. Александр провёл взглядом по студентам, не спеша, словно проверяя, слушают ли его. Затем его взгляд остановился на ней.

      Этот момент растянулся, заполнив пространство между ними, став ощутимым и весомым. Возможно, это длилось всего две—три секунды, но этих мгновений оказалось достаточно, чтобы оставить след, чтобы в его взгляде появилось нечто большее, чем просто привычный контроль над ситуацией.

      Лия