Как Вы учились летать?. Ксения Дитта

которой я, бывало, думал. А о своем облике и внешнем виде. И я понял, что не замечал, как выгляжу. Переплывая быстроногую реку, я не смотрел на свое отражение, а стремился вместо этого вперед, к жестокой победе. И когда я подумал об этом, то взглянул на знакомую с детства реку, но не увидел себя. Рыбы, завороженные отблеском солнца на моем роге, выплыли на поверхность, взволновав легким движением плаксивую воду. Я попытался взглянуть на свое отражение в зеркальных цветах, но они распустились. Тогда я снял корону и снова попытался проникнуть в образ на водной глади, но волны также разбегались под плавниками рыб. И тогда я понял: корона не делала меня красивее и величественнее. Моя красота не убавлялась, когда я снял победоносный венец. Я напрасно и глупо убил Льва, а изумруды на короне так перекликались бы с его полными решимости глазами! Но я забрал корону лишь из-за глупой гордости.

      – О-о, – не выдержав очередного потока слез Единорога, я тяжко вздохнул.

      – Тогда я добрался да этого места, по пути проходил мимо удивительных явлений, но не замечал их, потому что шел, понуро повесив голову. Когда же я пришел на этот луг, то обнаружил, что и здесь природа не дает мне возможности убедиться в правдивых словах Синей Птицы. Тогда, потеряв последнюю искорку надежды, я начал плакать. Слезы, стекая с некрасиво распухшего носа, лениво собирались в маленькие соленые лужицы. Я уже надеялся в луже собственных слез увидеть отражение, но земля поглотила мой маленький океан, и цветы выпили плач до капельки, стараясь дотянуться до солнца.

      Единорог огляделся, а я вместе с ним еще раз рассмотрел каждый переливающийся бутон.

      – Красота цветов, выросших благодаря слезам, давит, напоминает о горе и моей вине, – продолжал плакать Единорог, – а мне так хотелось убедиться в словах Синей Птицы! Так хотелось увериться в бесполезности короны, которая лишила меня счастья грозных храбрых битв, которая поколебала мое спокойствие и самоуверенность.

      Тут Единорог вдруг встрепенулся и с тревогой посмотрел на меня.

      – Вы случайно её не видели? Синюю Птицу? Не передавали ей, что Единорог понял свою ошибку? Может, тогда она вернется, и жизнь снова станет счастливой?

      – Я не был в ваших краях, меня создали здесь. – Казалось тучи, передавая настроение Единорога, стаей напали на солнце, и я, испугавшись, пискнул, – По-моему, Вы не правы. У Синей Птицы нет власти одарить счастьем. Она открыла Вам глаза на самого себя, принесла боль, какая бывает только во время исцеления. Это не счастье, но путь к нему, который Вы должны пройти сами..

      А про себя подумал: неужели Синяя Птица победила гордость Одолевшего Льва Единорога?

      – Вы что! – Возмутился Единорог. – Вы, что? не верите в силу Синей Птицы?

      – Нет.. – просто сказал я.

      Я верил Голосу.

      V

      Ты над отчаяньем взлетишь, звеня,

      Стрелой разгонишь сумрак, Истина.

      Переступаю твой порог в краю теней,

      Но ты сильнее смерти и судьбы сильней!

      (Лона Бочарова)

      И