Пролив Измены. Часть вторая. Большая волна. Вячеслав Юрьевич Сухнев

утрачены ценнейшие коллекции Сахалинского краеведческого музея – образцы культуры аборигенов, палеонтологические образцы и другие экспонаты».

      Японцы очень быстро создали компании для добычи нефти, угля, заготовки леса, ловли рыбы. Были захвачены лучшие рудники, где разрабатывали самые мощные пласты угля. Вырубали подчистую спелый лес. Без лимита выбирали морепродукты.

      Я уже говорил, что «хозяйственная» деятельность японцев на наших территориях всегда отличалась агрессивным хищничеством. Ущерб, нанесённый России за пять лет японской оккупации Северного Сахалина, составил около 50 млн. золотых рублей. Ещё один нюанс японской оккупации: за пять лет русское население здесь сократилось вдвое – с 10,4 тысячи человек до 5,7 тысячи. Понятно, не убили их японцы – просто вынудили уйти.

      В Стране восходящего солнца никогда не считали Северный Сахалин японским, в отличие от южной части острова. В пользу этого утверждения говорят факты. В префектуре Карафуто строили жильё, школы, порты. Город Тоёхара, будущий Южно-Сахалинск, возводился по современным планам, с хорошей инфраструктурой. Юг Сахалина быстро покрывался сетью железных дорог. В 1905 году японское население острова насчитывало 2 тысячи человек, а в 1920 году в Карафуто жило более 100 тысяч японцев. Зато на севере острова японцев было очень мало – в основном, чиновники, военные и старатели. Они ничего не строили, кроме постов и казарм, и занимались замечательно прибыльным грабежом ЧУЖОЙ территории. Это лишний раз говорит о безосновательности претензий японцев на сахалинские кладовые.

      Советское правительство на различных международных уровнях постоянно требовало возврата Северного Сахалина. Лишь после Пекинской конференции в январе 1925 года, где было подписано соглашение об установлении дипломатических отношений между нашими странами, Страна восходящего солнца обязалась уйти с севера острова в мае того же года. И пришлось уйти, хотя выгребли далеко не все запасы угля и леса. Однако у японцев появлялись новые, перспективные планы на «освоение» Китая, где был важен каждый штык, и потому держать на Сахалине лишние части было накладно. Тем более что русские как бы «оплатили» уход оккупантов.

      В Советско-японской конвенции от 20 января 1925 года в статье 2 записано: «Союз Советских Социалистических Республик соглашается, что договор, заключенный в Портсмуте 5 сентября 1905 года, остаётся в полной силе». То есть Сахалин остаётся разделённым. В пункте 1 протокола «Б» к договору говорится: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик соглашается предоставить японским концернам, рекомендованным Правительством Японии, концессию на эксплуатацию 50% площади каждого из нефтяных месторождений на Северном Сахалине». На основании ещё одной конвенции, 22 июля 1925, были подписаны также контракты о предоставлении Японии угольной концессии, а 14 декабря – нефтяной. То есть, пользуясь относительной слабостью страны Советов на дальневосточных рубежах, «соседи» нагло диктовали собственные условия сосуществования: