Карина. Соня Гусева

И никто из окружающих людей не знает, не замечает того, что происходит сейчас прямо у них перед носом. Понимание всей этой ситуации, воображение, невольно рисующее картины иного мира, к которому они принадлежат, но никогда не касались, пускали по спине волны мурашек. Они начнут приносить пользу. Наконец станут теми, кем должны являться априори.

      –Как думаешь, куда тебя определят?—к Карине шепотом кто-то обратился. Она резко обернулась. Перед ней стояла девочка с длинными светлыми волосами, идеально расчесанными волосок к волоску, и голубыми, будто бездонный океан, идеальной формы глазами, потребляющими окружающую атмосферу, словно никогда она еще в питерском метро не ездила, и все ей здесь казалось каким-то новым и необычным. Вся ее внешность будто была выточена по линеечке каким-то искусным мастером: четкие линии подбородка, прямой аккуратный носик, идеально-правильные губы… Карина перестала хмуриться и немного удивленно моргнула. Девочку она не знала, но обычно к ней и знакомые не всегда подходят, что уж говорить о незнакомцах. Юля и Эля – исключения.

      –Не знаю,—осторожно ответила она. —Не сказала бы, что выделяю любимую группу,—Карина покосилась на куратора.

      –Интересно,—незнакомка улыбнулась, на мгновение показав идеально ровные белые зубы,—мне нравится твоя позиция. Я все же хотела бы оказаться Илюментром. Столько возможностей использовать энергию… Конечно, есть свои минусы, но они не критичны. У меня мама Ремиатор, а папа Илюментр. Думаешь, гены повлияют на распределение?—она изучающе смотрела на Карину. Генетика и ее влияние на распределение ее будто не волновали.

      –Должны повлиять. Нам говорили, что влияют.

      –Должны,—утвердительно кивнула головой блондинка,—было бы неплохо выявить уравнение, ответ на которое покажет правильный факультет,—она вздохнула.

      –Не то слово…—Карина уже слушала в пол уха. Если гены влияют на распределение, было бы неплохо чтобы родители, перед тем, как оставлять ее под дверью детского дома, написали на той бумажке не только имя и дату рождения, но и свои группы… Хотя это уже и звучит абсурдно. О настоящих родителях она задумывалась редко, но если это случалось, то надолго, но в этот раз ее вырвали из размышлений почти сразу: Елена Юрьевна зашипела на девочек.

      –Я Аня,—еле слышно прошептала новая знакомая, когда куратор отвернулась. На губах ее играла улыбка.

      –Карина,—она улыбнулась в ответ.

      Дальше ехали молча. Стук колес и мерное покачивание вагона начинали убаюкивать… Окунуться в дремоту окончательно не давали глаза-океаны. Тем не менее, особого дискомфорта и раздражения Карина от этого взгляда в себе не чувствовала. А это очень хороший знак. Резкий свист в ушах заставил поморщиться всю группу, все подняли головы, удивленно оглядывая друг друга, силясь понять, что происходит. Лампы заморгали.

      –Это еще что…—Карина, потирая висок, опять хмурясь, смотрела на ничего не замечающих пассажиров. Вагон опустился в полумрак, звуки то ли стали очень тихими, то ли пропали вовсе. Поезд стремительно сбавлял ход.

      –Подъезжаем,—ответила