Дитерра. Ирина Кругликова

в беседе, находчив, добр, с юмором, смело говорил свое мнение, но при этом не навязывал его. Анэе такие люди нравились, даже если она об этом и не помнила, внутренняя тяга к таким людям просто так не исчезает.

      Прошло еще несколько мгновений, она смотрела на человека перед собой и сердце ее окончательно пришло в покой, оно билось равномерно и сильно. Слабая улыбка постепенно становилась более уверенной, и вся она от глубокого чувства сопричастности и разделенности своего бремени одиночества стала будто более светлой и теплой. Если старику было холодно, как другим людям, как утверждала Ваэлма, то девушке очень бы хотелось его сейчас согреть, тем самым облегчая ему состояние изможденности. Если бы сейчас кто-то смотрел на этих двоих со стороны, то увидел бы, как теплый свет постепенно усиливаясь и распространяясь вокруг тонкого тельца молодой девушки мягко окутывает лежащего рядом с ней мужчину. Буквально через несколько минут он открыл глаза и резко вскочил на ноги с гневным воплем.

      – Ты чего такое удумала, а? – раздражился Заэр от ее действий. – Я значит ради нее даже крошки себе не пожелал оставить, пример ей показывал, а она что? Все труды насмарку! Мало того, что саму себя не опустошила, чтобы дальше идти было можно и не опасаться сущностей, так еще и меня стала наполнять обратно! Словно вредитель, а не лекарь!

      Он стал нервно ходить кругами рядом с ней и уже открыл было рот, чтобы продолжить свою отповедь, но внезапно застыл, как вкопанный и пристально посмотрел на нее.

      – А ну-ка, милая, поддай-ка еще огня! – властно, но добро сказал Заэр. – Пусть будет жарко!

      – Еще вас погреть? – уточнила девушка, ведь она уже поняла, как сработало внезапное наполнение силами этого шустрика.

      – А смелее давай! Как в последний раз! Ничего не бойся! Представь, что я скоро отойду к предкам и хочу как следует зажарится до румяной светло-коричневой корочки! – он, широко улыбаясь, раскинул руки в стороны и приготовился. – Жги, Аня!

      После его слов и того, как он назвал ее Аней, она ощутила небывалый подъем радости и мощь своего намерения. Вскочив, как и этот молодой старик на ноги, она тоже раскинула широко руки, подбежала к нему и обняла его так крепко, что сама удивилась своей силе. Сжимая в своих руках худое, но плотное тело старика она сначала очень радовалась, но спустя несколько минут внезапно начала всхлипывать, а позже и вовсе заревела во весь голос, изливая на обретенного друга всю свою напряженность за эти дни. Страх и беспомощное отчаяние, когда ее вели на казнь без нормального суда и следствия, холодность Ваэлмы и ее нежелание разговаривать, уклонение от нее других жителей деревни, кроме Заэра и Камеи, полное непонимание того, кто же она и куда ей двигаться, такая глупая потеря единственной защиты от внезапной смерти, подаренная Аграэсом, который исчез неизвестно на сколько. Она, тряслась и плакала, буквально повиснув на старике. Шли мгновения, а девушка так и продолжала будто бы цепляться за него, как за маленький лучик света в этом коричневом тумане,