Относительность притяжения. Андрей Штырков

Ей нужно выговориться. И аргументы должны быть вескими.

      – Я ненавидела своего отца и мачеху. Мне приходилось вариться в соку собственных мыслей, даже вскрывала вены, – показывает шрамы на запястье левой руки, – хотела привлечь к себе хотя бы чуточку внимания, чуточку… любви… но от меня в очередной раз откупились, сдав в частную психушку, – возникло ощущение, что она плачет, но слез уже не было, она плакала втихомолку, берега ее горя осушились, оставив ледяную прохладу и горькую твердь безысходной морской тоски.

      – После лечения, – продолжала девушка – ко мне прикрепили врача куратора, который внушал мне нездоровость психики и прописывал колеса, от которых все казалось бессмысленным и банальным, постоянно хотелось спать и совсем не хотелось есть.

      Убедившись, что я внимательный собеседник, ни разу не перебивавший слушатель, девушка перестала смотреть на меня и глубоко ушла в память, подняв голову вверх, будто рассматривая потолок и изредка поглядывая на стену, где висела абстрактная картина маслом.

      – Так бы могло продолжаться, но томящееся одиночество превращалось в просмоленный комок ржавчины, который заполнял меня изнутри. Тогда единственным лучом надежды был побег. Около трех месяцев ушло на поиск нужной суммы для первого времени. Вообще-то материальной неустойчивости не было, бедность и нужда были мифом в мире моего отца. Он купался в роскоши и гордился своими возможностями, а неудачников считал лентяями и глупцами. Если и занимался меценатством, то, как мне казалось, с определенным умыслом, что считалось удачной сделкой для людей его круга. Отец всегда запирал кабинет, но как знак, в решительный день, уже собрав вещи, проходя мимо приоткрытой двери кабинета, заглянув, я увидела открытый сейф. Вытряхнув собранные вещи из сумки, напихав все без разбора, торопливо выбежала. Как по часам появилось вызванное мною такси. Отъехав немного от дома, прошу остановиться, щедро расплачиваюсь и заказываю новое. Сменив несколько такси и попуток, поменяв одежду, внешность и телефон, – дыхание девушки сильно участилось, но после непродолжительной паузы выровнялось тремя глубокими вдохами и медленными выдохами, – кажется, обзавелась… манией преследования. Уже дошло до приступов. Ужас!

      – Меры предосторожности предприняты, вряд ли кто-либо вас здесь потревожит. Все мы от чего-то бежим. Наверное, подобное и вправду притягивается, – проговорил я философски, но как мне показалось неуместно, однако девушка отреагировала живо, что меня сильно насторожило.

      – А вы от чего бежите? – спросила девушка.

      Парадоксально как быстро женщины приходят в себя, стоит только обнажить родство проблемы и мужским плечом отодвинуть завесу, что заслоняла свет в конце туннеля. Разговор явно идет ей на пользу, блеф теперь, способен сломать все настроенное за эту бесконечную сумеречную ночь.

      – Я игрок, а игроки, когда осознают, что они игроки, начинают бежать от азарта. Удается немногим, да и мне бы не удалось, если не счастливый