Василёк. Дмитрий Леонов

если смотреть на большого тебя, не ограниченного человеческой внешностью.

      Ваня удивлённо вскинул брови. Но Ива перевела тему:

      – Хочешь подержать сыночка?

      – Я боюсь, – Ваня неуверенно потянул руки к младенцу.

      Неумелыми движениями он попытался взяться за его мягкое подвижное тельце. Малютка скособочился и недвусмысленно наморщился. Ваня тут же отпрянул.

      Ива звонко хихикнула, показала, как нужно держать и вложила младенца в руки молодого отца. Мурашки табунами пробежали по спине Ивана. Он переполнился одновременно и умилением, и восхищением, и какой-то тревогой, будто держал не младенца, а шедевр искусства из тончайшего хрусталя – одно неверное движение, и всё со звоном рассыплется на кусочки.

      – Если ты позволишь, мы назовём его Васильком, – Ива пристально наблюдала за мимикой Ивана. – Это имя хорошо подходит ему и в нашем мире, и в вашем.

      Ваня задумчиво поднял глаза.

      – У вас же есть имя Василий, – пояснила девушка, Иван кивнул. – Василий – Вася – Василёк.

      Ваня улыбнулся и снова кивнул.

      Сюрприз

      Иван отчётливо чувствовал, когда время пребывания в междумирье подходило к концу. Ива называла это мерой. Конечно же, хотелось побыть здесь подольше. Но если перешагнуть через меру, начинало откровенно мутить – проверено.

      Напоследок Ива дала ещё раз подержать Василька. Иван уже приноровился и перестал бояться. Малыш приветливо агукал и мило улыбался. Два поцелуя на прощание и в-вух.

      Ваня сидел на мягкой подстилке из сухой травы и листьев, прижавшись спиной к удобной выемке в монументальном стволе ветлы. Подстилку для Вани, по словам Ивы, любезно натаскали белочки. Сиделось здесь удобно, и это было важно, ведь тело оставалось тут в течение всего свидания в междумирье.

      Ваня медленно выныривал из глубин тёмного «ничто» в этот мир. Сначала появились щебечущие звуки леса, потом ощущение спины, опёршейся о бугристую кору, жужжание затёкших ног и неожиданная тяжесть в руках. Иван заподозрил что-то неладное.

      Окончательно он понял, что не так, только когда открыл глаза – у него на руках лежал притихший сын.

      – Агу, – задёргал ручками Василёк, будто приветствовал папу.

      В этот момент как по команде внутри Ивана что-то будто взорвалось. Во все стороны по телу помчались волны ощущений. Стало и жарко, и холодно. Ваня вспотел, покраснел, побледнел. Потом стали догонять тревожные мысли и осознания, которые, по идее, должны были появиться первыми.

      «Как же я тут с ним?» – вихрем носилось в голове. – «Чем кормить? Как баюкать? Что бабушке сказать?»

      Младенец тут же отреагировал на изменившееся состояние папы – наморщился и закричал. Этот звук пронзил Ваню до самых пяток.

      – Тщщ-тщщ-тщщ… – раздалось сверху.

      Перед Иваном смущённым и тихим призраком стояла Ива. В её взгляде читалось замешательство и тревога. Услышав голос мамы, Василёк сбавил громкость.

      – Уа-а, – жалобно