Кремль 2222. Кенигсберг. Владислав Выставной

– и затих.

      – Хороши грибочки в этом году уродились, – умело орудуя «вертелом», приговаривал мужичок. – Знать, холода будут ранние, примета такая… А вот коли черный снег пойдет – тогда жди беды…

      – Что за черный снег? – поинтересовался Тридцать Третий. – От пепла, что ли?

      – А кто его знает? – Балабол пожал плечами. – Да только случается, что с запада его ветер приносит. Так-то у нас снег нормальный, желтый…

      – Чего? – выпучился Книжник.

      – Шучу. Знаешь, отчего желтый снег бывает?

      – Кто ж не знает! Тоже мне, шутник…

      – Вот, и мы знаем. А отчего черный бывает – не знаем. Да только попадешь под него – жди беды.

      – Болезни от него, что ли?

      – Говорят, не только. Говорят, коснутся тебя черные снежинки – и словно проклятье на человека находит…

      – Сам-то, небось, под этот черный снег не попадал?

      – Не попадал, иначе бы с вами тут не болтал. Да и вам не советую, – Балабол, прищурившись, повертел головой, будто мог разглядеть что-то в ночи. – Дело-то к холодам идет. Не хотите под черный снег попасть – уходите, да поскорее.

      – Да мы и сами бы рады, – буркнул Книжник. – Да только дороги не знаем. Видишь, рельсы в воду уткнулись!

      – Да то не беда, покажу я вам дорогу! – беззаботно отозвался Балабол. Похоже было, что он уже слегка навеселе, и теперь сказанное им стоило, пожалуй, делить натрое. – Я тут все знаю… Или я уже говорил об этом? Так вот, там… – он ткнул пальцем во мрак, – там Старый Город, а за ним узловая станция. Оттуда рельсы прямехонько на восток ведут…

      – А откуда ты знаешь, что нам на восток надо? – быстро спросил Зигфгид. Взгляд его стал подозрительным, колким.

      – А куда ж еще? – лицо Балабола вытянулось. Он моргнул и тут же оскалился в улыбке, погрозил воину пальцем. – Э, нет, меня не обманешь! Вы или с востока, или с юга пришли, стало быть, туда и обратный путь держите.

      – С чего ты взял? – не унимался Зигфрид. Ясно было, что Балаболу он ни на йоту не верит.

      – А с того, что на западе жизни нет! – отрезал мужичок. Хмыкнул. – Чего таращитесь?

      – Что значит – нет жизни? – проворчал Книжник. – Муты же там какие-то точно живут…

      – Говорю, нет жизни – значит, ее нет совсем! – отрезал Балабол, и в этот момент из его обычного тона пропало непрекращающееся ерничество. – Выжженная земля. Пустыня – вот что там. Даже микробы не живут, если Алхимик не врет…

      – Алхимик? – встрепенулся Книжник. – Это кто такой?

      – Да так, есть тут один… – неохотно отозвался Балабол. Было заметно, что он явно сболтнул лишнее. Но быстро принял свой прежний беззаботно-насмешливый образ и небрежно отмахнулся. – Да и вообще полно всяких бродяг, что про них языком чесать?

      – И все же, что за народ здесь живет? – протягивая руки к огню, поинтересовался Книжник. – Вроде как город, хоть и развалины…

      – Город, город – одно название, – хмыкнул Балабол. – И народец гнилой. Это вам повезло, что на меня наткнулись, иной бы устроил