Пошлю его на…. София Устинова

своей комнате рисовал и смотрел телевизор, в моей комнате подготовка к вечеру шла полным ходом. Девчонки явились ко мне со своими поклажами. Настя, как и обещала, с чемоданом шмоток. Танюха с огромной косметичкой, где оказался набор для макияжа. Уж кто-кто, а она толк в мейкапе знала.

      Хоть я и была настроена скептически, но… заливаясь шампанским, которое девчонки благоразумно прихватили с собой, хмелея, втянулась…

      И словно в молодые годы, мы колдовали над собой… Вернее, они надо мной.

      Мне пришлось перемерить почти все наряды, которые принесла Настюша, чтобы нашлось то самое… Как по мне, чуть коротковатое, но очень красивое платье. Оно было, как и советовала  в своё время величайшая Коко Шанель: «В гардеробе каждой девушки должно быть одно короткое, чёрное платье».

      Но так как девушка я уже возрастная… и у меня были кое-какие проблемные части тела, я настояла накинуть поверх платья красный декоративный пиджак – это скрывало руки и заужало спину. Чёрные туфли под Лабутэны – значительно удлиняли ноги. За клатч схватилась как за спасительный круг – сумочку можно мять в руках, скрывая волнение.

      Только с главным было покончено, дальше колдовать надо мной принялась уже Танюха. Результатом я была приятно поражена. Хоть для меня и ярковато, но выглядело потрясающе – стильно, дорого.

      Окинув себя в зеркало придирчивым и весьма пьяненьким взглядом, кивнула:

      – Я, конечно, не тяну на супермодель, – пошатнулась на каблуках, – но уже забыла, что могу выглядеть так… круто, – хихикнула глупо. – Я не похожа на затраханную жизнью домохозяйку. Не смахиваю на многодетную брошенку, готовую прыгнуть в последний вагон. Я – не дешёвка, идущая снимать мужика. Чёрт, – впервые за долгое время я улыбалась своему отражению: – Я выгляжу, как свободная женщина, собирающаяся оторваться в клубе.

      – А то! – закивали подруги. – Ты красотка! – с двух сторон подступили, смотря на меня через зеркало. Они тоже выглядели эффектно. Брюнетка Тюня, невысокая, аппетитная, с крупными чертами лица: карими глазами и пухлыми, сочными губами. И Настюха: пепельная блондинка, светлоглазая и миниатюрная.

      – Никто не скажет, что тебе сорокет, – заверила она.

      Того же мнения оказались сыновья.

      Первым оценил младший. Даже таращится в телик перестал. Его рот открылся. Голубые глаза распахнулись в удивлении:

      – Мама, – ахнул он. – Ты такая… красивая…

      – Спасибо, – прокрутилась на месте, чтобы он меня оценить в полной мере. – Нравится?

      – Очень! – закивал он рьяно. – А ты что, уходишь? Меня тут одного бросишь? – тотчас заволновался.

      – Что за глупости?! – отозвалась я. – Да, я уйду скоро, но с тобой побудут братья, – любовно пальцем поддела нос мелкого. Подмигнула: – И никогда не думай, что я тебя брошу. НИКОГДА! – среагировала на клик домофона, известившего, что кто-то из домашних возвращался.

      – Эм-м-м, ма-а-ам, – протянул озадаченно старший, плюхнув сумку в коридоре, да так и застыв на пороге, перекрыв проход для среднего,