Пошлю его на…. София Устинова

в моих глазах.

      – Тань, перестань! – нарушила её сарказм я. – Конечно же, ты моя подруга. Единственная! Самая любимая, верная…

      – Нет, дорогая! Отныне больница – твоя подруга. А я так, кофе попить.

      – Тань, ну хоть ты меня не добивай и без того тошно, – я подступила к ней впритык. – Можно подумать ты меня не знаешь! Я не собиралась никому об этом говорить. Так вышло… – шмыгнула носом, неожиданно для себя пустив слезу.

      – Ну, да, – хмыкнула, ёрничая Таня, – с кем не бывает?! Так – нечаянно ляпнула, а с подругой в приватном разговоре о таком не говорят, – продолжала отыгрывать обиженную. – Всего-то полгода прошло! Выдержка у тебя… как у киллера, – заключила зло. – Что ж… рада, что молчание нарушено. Спасибо за доверие…

      – Не за что, – вернула ту же монету. – Ладно, другие, но я надеялась, что ты… меня поймёшь. Подруга ведь! Должна была понять, что мне… даже больно об этом говорить. А если бы с тобой подняла эту тему, совсем бы нервы сдали. А я себе ещё ни разу не позволяла плакать поэтому поводу! Не хочу разрыдаться! Не покажу слабость!

      – И не надо! – мягко, но убедительно кивнула Таня. – Чего не хватало из-за него слёзы лить! Мелка персона…

      – Ага, – а я – зло. – Я тебя знаю. Только дай повод, Димку в порошок сотрёшь. По больной мозоли пройдёшься туда-сюда, а я не хочу его защищать. Не хочу с тобой спорить! Я вообще не хочу о нём говорить! Вдруг поругаемся… а ты потом не дай бог учудишь с ним разборки. Ты такая…

      – И устрою! – со мной за компанию пустила слезу Таня. – Будет знать, как тебя обижать…

      – Во-во, – поддакнула я. – Ты ведь у меня – взрыв. А мне в тишине нужно это пережить. Без срывов и ярких эмоций.

      Наша комнатка погрузилась в тишину.

      – Ну что пережила? Теперь тебе легче? – наконец ко мне лицом повернулась Танюха. Она была чуть ниже и полнее, поэтому слегка задирала голову, чтобы смотреть мне в глаза.

      Я невнятно кивнула.

      – Наверное. По крайней мере руки на себя не наложила, на детях не срываюсь… Живу… Без скандалов и разборок легче. Так проще…

      – Что значит проще? – сузила глаза Танюха. – И кому проще? Надеюсь, не Диме? Этому козлу наоборот бы нужно жизнь сделать сложение. Нельзя ему такое прощать! Нужно проучить! Причём так, чтобы гад осознал, каково это… когда в душу пошлют! Когда предают те, от кого не ожидаешь!

      – Боюсь, ему не понять, – пожала плечами. – Мужику влезть в шкуру женщины невозможно. Ему не познать, что такое быть матерью, женщиной, женой…

      – Да, – поморщилась Таня, – твой, вообще, редкостный представитель нарциссов. Ведёт себя так, словно его божественная длань коснулась. – На мой озадаченный взгляд подруга пояснила: – Он ведёт себя так, будто член между ног – нечто возвышающее его над другими! И если он у него есть, то ты ему априори что-то должна. А ты всё время этого козла поддерживала, сопли вытирала, защищала перед всеми. Даже роль суки на себя взяла ради того, чтобы твой благоверный в глазах других казался лучше. И даже сейчас… находишь для него оправдание. Так нельзя! Он должен понимать,