Последнее дело лейтенанта Ворониной. Андрей Вибе

глаза, он спрашивает:

      – Кто вы? Что вам здесь нужно?

      Все молчат, в растерянности переглядываясь между собой.

      – Здесь твои дети и внуки, отец, – отвечает старший сын.

      – Я хочу, чтобы Бао остался со мной. Остальные, уходите.

      Все выходят, не смея перечить умирающему. Бао остаётся один наедине с дедом.

      – Я выбрал тебя, мой внук. Прими меня и не сопротивляйся.

      Видение детских лет растворяется в темноте лунной ночи, но дед Ву остаётся всё-ещё перед ним. Небольшого роста, со сверкающим взглядом и очертаниями, расплывающимися в темноте, он стоит сгорбившись, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Лысый череп закрывает взошедшую над горизонтом голубую планету. На его лице, покрытом сеткой чёрных и сильно вздутых вен, сияет холодная, нагоняющая жуть улыбка. Он одет в чёрное кимоно, выполненное в древнем стиле и обрамлённое белыми полосами. Оно полностью закрывает его тело, оставив открытыми только страшные костлявые руки с длинными уродливыми пальцами.

      – Мне очень жаль, Бао, но твоё время прошло, – говорит он безучастно.

      Однако Бао ясно, что ему его нисколько не жаль. Деда нисколько не волнует дальнейшая судьба внука. Он восстал из мёртвых и всё человеческое теперь чуждо этому страшному существу. Может быть он сам себя и считает старым Ву, однако это не тот Ву, которого знал Бао.

      Дед отворачивается от него и устремляет свой взор к Земле. Он что-то, словно проклятие, бормочет про себя и указывает одной рукой в сторону планеты.

      – А как же я? – спрашивает Бао.

      – Пока я с тобой, ты можешь тоже существовать, – говорит он не поворачиваясь.

      Внезапный шорох помех в наушниках шлема вывел Бао из затуманенного состояния. Центр по управлению полётом в Пекине пытался выйти с ним на связь.

      Бар Омега

      Над стойкой бара горело искусственное освещение в форме чёрных шнуров с висящими внизу заострёнными лампами. Шнуры располагались в одну линию и каждый имел свою определённую длину.

      «Будь это мой бар, я бы повесил лампы на одном уровне», – подумал Павел.

      За его плечами уже лежала служба в Вооружённых силах и традиция заправки солдатских кроватей строго по линейке преследовала Павла по пятам. Лампы должны висеть на одном уровне, пивные бокалы должны стоять строго в ряд. Иначе будет беспорядок. Беспорядок Павел не любил.

      Но бар не принадлежал ему. Он принадлежал одному реально крутому корешу, которого Павел видел только, когда тот проверял отчётность или приходил с другими такими же реально крутыми корешами культурно дегустировать алкогольные напитки. А посему, все лампы висели на различных уровнях. Тёплый жёлтый свет падал на барную стойку, за которой он стоял, и на две половинки пивной бочки, служащими теперь только декорацией и висящими на стене из коричневого кирпича слева от него.

      Был полдень, бар недавно открылся и был пуст