Живой Мертвец. Книга первая.. Максим Слепнев

и скучным шарканьем фигур по доске. Для некоторых, она становится невыносимой, они проигрывают сопернику каждый свой бой, совершая случайные ходы, не думая. Все потому, что они устали. Они ждут партию Армагеддон, в которой им достаются белые или черные фигуры. Им все равно, потому как они уже настроены на проигрыш. Проиграв, они получают свой бублик и бредут, сами не знают куда, с ужасом понимая, что теперь они не ходят, так как хочется им. Теперь они часть пешки в чужих руках, но поле не изменилось, оно все также в размеченных квадратах. Другие игроки восхищают своей выносливостью. Игра их жизни сильная, она продумана до мелочей. Эти игроки становятся победителями блица. Счастливчики не станут бездумно и однообразно бродить по игровому полю в квадратах. Они не станут, частью какой-то там, пешки! Они станут частью короля! Короля, твердо стоящего на этом поле! Короля, контролирующего все квадраты поля! Короля, фундаментального, почти неподвижного.

      – Вы можете замолчать? Как же вы меня тревожите. Какая разница, королем или пешкой, стать навечно прикованной, к шахматной доске? Пешкой даже лучше, у нее есть шанс больше двигаться. Куда девался автор?

      – Он уснул. Лиза, некоторые пешки могут быть быстро разменяны, ты можешь оказаться в числе тех, кто вылетит. А король в эндшпиле становится активной фигурой, он много чего может. По правде сказать, он вполне может защитить понравившуюся ему пешечку, особенно если та, поможет ему в игре.

      – Эндшпиль. Какое странное слово. Немецкое?

      – Естественно.

      – Ну, я так и поняла. Что означает?

      – Заключительная игра.

      – Да? А откуда вы это знаете?

      – Читали вчера в газете.

      – Да? А я не помню этого.

      – Да ты почти ничего не помнишь. Но это не важно, главное, что это помним мы. Все равно уже не спишь, вставай пить кофе.

      – Нет, я не выспалась.

      – Лиза, ты рассуждаешь, как уставший игрок.

      – Удивительно? Да, ведь вы который мой сон превращаете, то в шахматную игру, то в чайную церемонию, то в ремесленную работу. Поймите уже, я хочу просто жить, просто есть, просто спать.

      – Да ладно, Лиза, ты сходишь с ума?

      – Нет, мне не интересно это все знать и об этом думать, тем более вы точно все перепутали с шахматной игрой. Вы не знаете терминов и правил, потому что не умеете играть. Почему вы всегда пытаетесь выглядеть умнее, чем вы есть на самом деле? Меня это ужасно бесит, и поэтому, идите-ка вы, на унитаз.

      – Конечно, куда еще нас послать? Только вот мы то, оттуда выберемся и прямо со всем содержимым природным материалом, примкнем к тебе. И да, Лиза, мы наверняка что-то перепутали в шахматной игре, потому что не умеем в нее играть. Но наша ль в том вина, Лиза? Жизнь, Лизонька, это набор моментов в игре, одни из которых, пытаешься растянуть во времени до бесконечности, а другие сократить, до невозможности попадания в них. Чем больше длинных и растянувшихся моментов,