Бег против ветра. Шаира Тураповна Баширова

выскочила из дома, услышав крики девушки.

      – Что случилось? Ульяна? Что с тобой, девочка? Глеб, что ты сделал? – по- старушечьи, медленно подходя к молодым людям, воскликнула старушка.

      – Да ничего я не сделал, ба, Ульянка упала, я просто помог ей подняться. А она испугалась, – виновато ответил Глеб.

      – Как же ты так неаккуратно-то… вроде, светло во дворе… ладно, Глеб, ты иди, я сама калитку закрою, – сказала Анастасия Павловна, легонько подталкивая внука к калитке.

      Закрыв за ним калитку, старушка подошла к Ульянке и посмотрел на неё. Та, опустив голову, плакала.

      – Ну что с тобой, девочка, а? Видно, побила тебя жизнь-то. Пойдём в дом, захочешь, расскажешь мне всё, не держи в себе эту боль, дорогая. Пошли, – обняв девушку за плечи, ласково сказала Анастасия Павловна.

      Они вошли в дом, сели на террасе на диван, Ульянка продолжала сидеть, опустив голову.

      – А знаешь что? Давай наполним ванну, полежишь в воде, я ароматическую жидкость тебе добавлю, она успокаивает. Тебе и полегчает, вот увидишь, – вставая и улыбаясь, сказала старушка.

      – В ванную? А мы в бане мылись… в деревне ванны нет ни у кого. Мама баню топила и мы с ней вдвоём купались… она мне спину тёрла… с волосами своими я не справлялась, густые и длинные они, мама сама их мыла, хозяйственным мылом, – наконец взглянув на Анастасию Павловну и едва улыбнувшись, вспомнив Наталью, сказала Ульянка.

      – У тебя очень красивые волосы, Ульяна, правда-правда! Пышные, густые и волнистые. Ты и сама очень красивая, уверена, ты ещё будешь очень счастлива. А внуку моему, ты, кажется, нравишься. Небось и в школе мальчики по тебе сохли, а? – лукаво улыбнувшись, сказала старушка.

      – Скажете тоже… Вы меня смущаете, Анастасия Павловна, – ответила Ульянка, стыдливо опуская голову.

      – Я правду говорю, пойдём. Надо сыну сказать, чтобы денег дал, нужно тебе обновки к школе купить. В таком виде, ты не можешь приступить к занятиям, – сказала Анастасия Павловна, уводя Ульянку в ванную.

      – Нет, зачем это? У меня всё есть, – испуганно ответила девушка.

      – Всё, что у тебя есть, носили в далёких семидесятых, дорогая. И не спорь со мной. Я знаю, что говорю. Вот, сейчас ванная наполнится… подожди, я жидкость налью, тебе понравится. Вот, это шампунь, помоешь голову, ой… мочалки же новой нет… или есть… я сейчас, – без умолку говорила старушка, выходя из ванной.

      Ульянка не понимала, зачем этой женщине понадобилось возиться с ней, ведь они едва знакомы. А ответ был прост, видимо, Анастасия Павловна в своё время не реализовала свои материнские чувства, вот Ульянка ей, вроде как, заменила внучку, а старушке было в радость заботиться о бедной сиротке. Часто, такая забота бывает в тягость тому, о ком заботятся. Но ведь и Ульянка не получила в полной мере материнской любви, кажется, сам Господь свёл этих двух, по сути одиноких, людей. Анастасии Павловне было приятно заботиться, Ульянке было приятно принимать эту заботу, хотя девушке и было неловко. Анастасия Павловна вернулась с мочалкой в руках и душистым мылом.

      – Ну вот, как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт. Чего у меня в