Академия проклятых: Кровь отверженных 2. София Устинова

Разум, и правда, начинал сдавать позиции. – Как же ты не понимаешь, – меня переполняли эмоции, – я тебе по-прежнему боюсь! Каждую нашу встречу меня трясёт только от мысли, что ты можешь на меня посмотреть. Заговорить со мной… Или, не дай бог, меня коснуться. Это же… – мотнула головой, потому что разумных объяснений не осталось. – Не знаю, как у меня сейчас хватает сил тебе об этом сказать, – заткнулась, едва не прикусив язык.

      Кром подступил настолько близко, что я шарахнулась прочь.

      – Ауч, – проскулила, позорно ударившись затылком о ствол дерева, к которому оказалась прижатой уже в следующий миг.

      Мы были неприлично близко друг к другу.

      Его лицо почти касалось моего.

      Его дыхание обжигало кожу…

      Я от волнения дрожала, на грани хлопнуться в обморок.

      Мы молчали…

      Между нами опять висело это неприлично волнительное напряжение.

      Мы были снова в непристойной позе…

      А я, словно зачарованная, смотрела в глаза Войра, в очередной раз ожидая чего-то такого… какого-то шага с его стороны, на который сама не решусь.

      – Тогда сопротивляйся, – с чувством шепнул Кром губы в губы. – Продолжай бессмысленно сопротивляться, ведь дрожишь не потому, что меня боишься. И задыхаешься от волнения не потому, что я могу тебя коснуться… Ты чувствуешь меня! Как женщина чувствует своего мужчину… на химическом уровне! – его дыхание приятно щекотало кожу, а порой даже обжигало губы. Я их облизнула… И тогда Войр меня поцеловал.

      Ни мягко, ни нежно… Властно и просто, будто мы уже давно вместе, и сейчас он горел, как хотел меня поцеловать. Хапнул мои губы, перекрывая доступ к кислороду и заполняя лёгкие огнём.

      В ужасе, что сейчас упаду в обморок, вцепилась в него… и к собственному стыду отнюдь, не для того, чтобы оттолкнуть! Просто – не упасть! Чтобы устоять… Чтобы быть ещё ближе… Чтобы не отстранился, ведь меня никто и никогда ТАК не целовал.

      Сочно, сладко, волнительно.

      Мир закружился, словно я каталась на карусели.

      А Кром и не думал останавливаться. Целовал меня всё глубже и жаднее, вжимая в разнесчастное дерево и удерживая моё лицо в своих ладонях. Осторожно, но уверенно. Так, чтобы не рыпалась: так, чтобы позволила ему управлять моими желаниями. Навязывал своё…

      Я не собиралась отвечать…

      НЕ СОБИРАЛАСЬ!!! Но отвечала! И, чёрт возьми, так боялась, что он отстранится, и тогда я потеряю себя окончательно. Вот и льнула к нему: отзывалась на наглую ласку и едва не мурчала от крышесносного удовольствия.

      Башка кружилась, по телу лава прокатывалась, в ногах – дикая слабость, и я умирала от этой безумной бури новых для меня эмоций и чувств.

      – М-м-м, – проскулила позорно, когда Войр оборвал поцелуй.

      – Опять солжешь, что ничего не чувствуешь кроме страха? – охрипло обвинил, жарко сопя и уткнувшись в мой лоб своим. Пилил помутневшим от желания взглядом и терпеливо ждал моего ответа.

      – Прошу, не делай этого больше, – взмолилась, не в силах солгать. И плевать,