Чёрный Ангел Серафимы. Яна Шталь

на меня, хватает за плечи и давай меня трясти во все стороны, а сам шипит: «Что ты про меня Серафиме насвистела? Я тебе сейчас второй памятник поставлю… на кладбище»… Я испугалась, он вон какой, а я вон какая, ну я с испуга кувшином его по лбу, а кувшин тяжелый, керамический. Сама понимаешь, Сашка глазки завел к небу и по стенке на пол съехал, а на лбу кровь, и кувшин вдребезги. Егор Палыч примчался, медсестра прибежала, народ собрался, спрашивают, за что я его, а я говорю, что нечаянно получилось, Никитин пошутить хотел, а я испугалась и звезданула его кувшином. А тут Сашка очнулся и лепечет: «Оставьте ее, она не хотела, случайно получилось». А Егор Палыч мне шепчет, чтобы шла домой отдыхать, потому что явно у меня стресс, а он тут сам разберется. Проблема в том, Серафима, что девчонки видели, как Сашка меня тряс, у меня ноги в воздухе болтались и, наверное, все мозги в синяках, какая уж тут случайность, слухи теперь пойдут, как пить дать. Слушай, давай еще бутылку откроем, надо расслабиться!

      – Боже мой, Марин, а вдруг у него сотрясение мозга? Может, мне позвонить и узнать, как он там сейчас?

      – Да брось ты, какое сотрясение, шишку я ему набила, это точно. Слушай, Серафима, а ведь он на тебе «подорвался», как говорил один бывший сапер моему папаше про свою жену. Он говорил: «Виталя, сколько я их разминировал, не перечесть, сам понимаешь, а на Вальке подорвался, и все, капец котенку». Так что звонить Никитину не надо, не фига его радовать.

      Звонить никуда не пришлось. Позвонил сам Никитин Маринке с извинениями, наверное, Егор Палыч заставил. Долго нес какую-то белиберду, Маринка пила вино мелкими глоточками и слушала, злорадно улыбаясь. Наконец, Сашка устал и спросил прямо:

      – Марин, ты меня прощаешь или нет?

      – Да куда деваться, Саша, прощаю, конечно. Серафима вон спрашивает, есть у тебя сотрясение мозга или шишкой обошлось?

      – Ты где? Ты у Ангелочка? Ты ей все рассказала? Ну и стерва ты, Марина. Не ожидал от тебя такого. Мстишь ты мне, что ли?

      – Сашенька, если бы у меня было желание тебе отомстить, я бы вышла за тебя замуж. А так я просто Серафиму предупредила, ведь ты у нас сложный мальчик. Зачем же ей плакать по ночам, лучше ты поплачь.

      Маринка вырубила телефон, посмотрела на меня и сказала усталым голосом:

      – Ты его не жалей, потому что он тебя жалеть не будет, если что. И вообще, найди ты себе приличного парня и выходи замуж, пока Сашка не поломал твою жизнь. Ему это раз плюнуть, ты уж мне поверь. Пойду я, Серафима. Устала я от таких страстей. Соньке привет передавай, она после работы к тебе забежит, конечно.

      Маринка ушла, а я сидела и думала о своей любовной жизни, которая ну никак не впечатляла, даже у Соньки она была богаче и интересней. В меня влюблялись, и бывало, что и замуж звали, но у меня самой никак не получалось влюбиться. Нет, интимные отношения были, и даже иногда довольно приятные, но в основном, скучные до невозможности, как по трафарету – вино, конфеты, цветы, свечи,