Ангел для шейха. Виктория Королёва

как шепот барханов.

      Девушка облизнула сухие губы, в ее янтарных глазах плескался страх, будто она хотела не рассказать мне о гареме Кабира, а поведать страшную сказку о джиннах, духах ветра.

      – Дворец господина нельзя покинуть, если девушка вошла туда однажды, обратно она уже не выйдет. За побег – смерть. За измену – смерть.

      Значит, не только меня Кабир везет туда силой. Были и другие, кого так же унизительно осматривала та старуха. Наложницы.

      Мне стало дурно, когда вспомнила, каким мне казался Кабир до убийства отца. Благородным восточным владыкой из дальних загадочных земель, где пахнет пряностями и еще живы древние предания. Помню, что гадала, смогла бы я делить мужа с другими женщинами. Наложницами и женами. Отец говорил, что в Аскалане мужчина вправе взять четырех жен и столько наложниц, сколько может содержать, чтобы ни одна не была хоть в чем-то ущемлена, одежде, украшениях, покоях. Но наследниками становятся дети только от старшей. Остальным мальчикам назначается содержание до совершеннолетия, а девочкам не положено ничего. Их быстрее стараются выдать замуж, договорившись о браке задолго до того возраста, когда они станут совершеннолетними и смогут пройти церемонию, чтобы войти в дом мужа.

      Басима отчаянно покраснела:

      – А если наложница, изнывая по ласке господина, будет ласкать себя сама… ей сделают обрезание.

      Я нахмурилась, не поняв, о чем она говорит.

      Девушка, заметив мое замешательство, покраснела еще сильнее, почти до слез.

      Замотала головой:

      – Не слушайте меня, го… – запнулась, с ужасом посмотрела на полог.

      – Все хорошо, зови меня Дина. – Я взяла ее за руку и пожала, улыбнувшись. – А я буду звать тебя Басима.

      – Все это сплетни, никого уже не казнили и не наказывали много-много лет. – Басима снова покачала головой. – Прости меня… Дина.

      Она улыбнулась в ответ, и в этот момент у входа в шатер раздался окрик:

      – Ужин.

      Басима вздрогнула, будто в шатер влетел сам демон пустыни. Поспешно закрыла лицо и вышла наружу, а вернулась уже с подносом ароматного горячего мяса и лепешек.

      Думала, что от пережитого не смогу проглотить ни кусочка, но в животе заурчало от запаха еды. Басима хотела взять немного мяса и отойти, смущаясь, сказала, что слугам не положено есть рядом с господами.

      – Я не госпожа, забыла? Шармута. – Слово обожгло язык, но я нашла в себе силы грустно улыбнуться.

      Басима улыбнулась в ответ, покачала головой:

      – Господин полюбит тебя, нельзя не полюбить такую красоту. – В ее голосе скользнула тень не зависти, но сожаления, словно она была не так красива, как я. Я же, наоборот, думала, что у нее необычайно красивые глаза, золотистые и очень задорные.

      Поужинали мы вместе и ночь провели, лежа на подушках под одним одеялом. Я рассказывала Басиме о России, она мне об Аскалане, кусочке огромного мира, где еще живы легенды прошлого, а прекрасный восток поистине коварен и жесток.

      Утром караван собрался в путь еще до рассвета,