Ангел для шейха. Виктория Королёва

как Рапунцель, поймаю принца. После его смерти я стала ухаживать за ними с маниакальной тщательностью, сейчас они достигали ягодиц.

      – Сколько тебе лет, Дина? – спросил Кабир, будто и не заметил обвинения, брошенного ему в лицо. Он внимательно изучал меня.

      Я промолчала.

      – В моей стране женщина обязана отвечать мужчине, опустив взгляд и добавляя «господин». – Кабир снова схватил меня за шею, притянул ближе к себе.

      Я упрямо сжала губы, уже сказав все, что хотела.

      – Отвечай, Дина, или твоего спутника ждет долгая и мучительная смерть. – В черных глазах Эмира блеснула ярость.

      Он привык к беспрекословному подчинению, в Инджиме я видела, как на улице к нему подбежал парнишка, одетый в потрепанную кондуру, на черных от грязи ногах трепыхались истоптанные сандалии. Он рухнул перед Кабиром на колени и полз за ним по дороге, умоляя о чем-то. Мимо шли люди, и никто не обращал на парнишку внимания, словно в его поведении не было ничего необычного. Но у меня в душе все переворачивалось от этой унизительной сцены. Мы с Иваном сидели в машине напротив здания, где располагалась компания Эмира, изучали привычки Кабира, искали возможность подобраться к нему, бреши в охране. Кабир прошел мимо парнишки, даже не посмотрев на него. Тот так и стоял на коленях у входа в шикарный небоскреб несколько часов, пока Кабир не вышел из здания. Парнишка снова что-то сказал ему, но Эмир и в этот раз прошел мимо. Махнул рукой охране, и они избили просителя до полусмерти, оставив лежать на земле.

      Я не сомневалась, что слова Кабира не просто угроза, один его жест – и единственный человек, согласившийся мне помочь, умрет.

      – Восемнадцать, – ответила тихо.

      Кабир вернул мне никаб:

      – Скрой волосы и лицо.

      Оставалось только подчиниться, он нашел мое слабое место и будет давить на него, если я ослушаюсь. Так он вел дела и с отцом. Вернее, так они вместе вели дела до той ночи, когда Кабир убил его и ранил меня. Жестко, безжалостно устраняя конкурентов, разрушая преграды.

      Меня снова затолкали в машину и повезли куда-то, но не в Инджим, дальше в пустыню. Дорога вилась среди песчаных гор, петляла, утопала в знойном мареве. Бесполезно искать ориентиры и знаки. Глубокой ночью мы приехали в глухую деревеньку, жмущуюся к оазису. Глинобитные низкие домишки дремали под огромным черным небом с невероятно яркими звездами.

      Кабира я больше не видела, со мной были только его жуткие охранники, под дулами автоматов мне приказали войти в приземистый дом. Внутри рядом с глиняной печью сидела на полу древняя старуха, закутанная в черный хиджаб. Пол застилали вытертые ковры. В углу стоял, заваленный одеялами топчан. В доме пахло сухим навозом и старостью.

      – Господин велел проверить ее, – сказал один из мужчин и подтолкнул меня к старухе.

      – Все вон, – сказала она и поднялась с пола, подошла ко мне, положила ладонь на низ живота и сжала пальцы, прощупывая сквозь слои ткани.

      – Что вы делаете? Перестаньте. – От возмущения я забыла, что нахожусь в чужой стране, и заговорила на русском, старуха