Родители. Дети. Воспитание. Иеромонах Прокопий (Пащенко)

на Алеше проявилось нечто из наставлений преподобного Нила Синайского. «Ревнуй, – советовал он, – о досточестной жизни, чтобы иметь тебе дерзновение исправлять согрешающих». Преподобный Нил советовал вразумлять согрешающего, но не осуждать падающего. Осуждать падающего есть дело злоречивого, а вразумлять согрешающего есть дело «желающего исправить». Того, кто вразумляет падшего, преподобный Нил призывает состраданием растворять слова; «тогда и уши его [падшего] умягчатся, и сердце просветится»[68].

      Вследствие определенного отношения Алеши к миру и к людям закон заслуженного собеседника выразился на нем также вполне определенно. Отношение мира и людей к Алеше было сформулировано одним из персонажей романа следующим образом. Если Алешу оставить одного и без денег на площади незнакомого города в миллион жителей, то Алеша не погибнет от холода и голода. «Его мигом накормят, мигом пристроят, а если не пристроят, то он сам мигом пристроится, и это не будет стоить ему никаких усилий и никакого унижения, а пристроившему никакой тягости, а может быть, напротив, почтут за удовольствие».

      Алешу отличал определенный взгляд на насилие в отношении него. Он был уверен, что его не захочет обидеть отец. И даже более – «никто и никогда обидеть не захочет, даже не только не захочет, но и не может». Примечательно, что у его отца взгляд на возможную обиду в его адрес был иным. Он считал, что иногда «приятно обидеться», даже там, где и обиды-то не было. Обиды не было, но сам, обидевшись, изолгавшись, придумал себе что-то. Уже было выше показано, как на поведение отца Алеши – Федора Павловича влияло постоянно подозрение насчет того, что окружающие его люди считали его за шута.

      По аналогии можно поставить вопрос и о поведении человека, который убежден, что обидеть его никто не хочет. Если человек убежден, что его никто не хочет обидеть, то даже в тех случаях, когда его кто-то будет провоцировать на ссору, он поведет себя спокойно. И тем самым заложит основу для установления добрых отношений с провоцирующим.

      На этот счет можно привести такую историю. Один священник как-то присутствовал в некой школе на школьном мероприятии. Когда он выходил из школы, он встретился с группой ребят, кое-кто из которых во время мероприятия проявлял признаки «хулиганства». Может, и не стоило бы усматривать в словах ребят какой-то умысел, но как показалось священнику, они затеяли разговор с целью «поддеть его» немного.

      Один из них, имея в виду крест священника, спросил – золотой он или нет. Услышав, что крест – не из золота, он бросил нарочито насмешливые слова. Если бы священник среагировал на насмешку, то ему оставалось бы вступить в полемику, которая ничем бы не закончилась. Ситуация была тупиковой. Даже если полемика и была бы развернута, ребята всегда могли бы прервать ее колким замечанием, расхохотаться и священнику оставалось бы только понуро плестись «во своя си».

      И потому он сделал вид, что не заметил тона, с которым были сказаны слова,

68

См. параграфы 107, 76, 82 из творений преподобного Нила Синайского, расположенных во втором томе книги «Добротолюбие».