Воля тьмы. Константин Рэйди

бровь, выражая легкое недоумение.

      – Ты отказываешься? – переспросил он, словно не веря своим ушам. – Ты отказываешься от всего, что я могу тебе предложить? От власти, от славы, от богатства, от безграничной власти?

      – Да, Каин, я отказываюсь от всего, что ты можешь мне предложить, – ответила Лира, в ее голосе звучала стальная твердость. – Я никогда не предам свои принципы. Я никогда не стану такой, как ты, монстром, питающимся чужими страданиями.

      Каин усмехнулся, его улыбка стала еще более холодной и зловещей.

      – Ты еще пожалеешь об этом своем глупом решении, девочка, – проговорил он, в его голосе зазвучала неприкрытая угроза. – В моем замке нет места для тех, кто отказывается от желаний, для тех, кто смеет противиться моей воле. Здесь правят только жажда и цена, которую приходится платить за ее утоление. А ты… Ты заплатишь свою цену сполна. Ты заплатишь за свое неповиновение.

      В этот момент стражники, словно по невидимой команде, со всех сторон окружили Лиру, выставив вперед свои мечи, готовые в любой момент выполнить приказ своего хозяина. Лира понимала, что попала в тщательно расставленную ловушку. Она знала, что ее ждет плен, унижения, жестокие пытки, и, возможно, мучительная смерть. Но она не боялась. Она знала, что сделала правильный выбор. Она выбрала свободу, пусть даже ценой собственной жизни. Она выбрала принципы и верность своим убеждениям, а не жалкий компромисс с совестью.

      И, стоя в окружении стражников, как загнанный зверь, Лира смотрела прямо в глаза Каину и думала: “Ты можешь забрать мою свободу, Каин. Ты можешь забрать мою жизнь, если тебе это угодно. Но ты никогда, никогда не заберешь мою надежду. И пока во мне живет хоть малейшая искорка надежды, я буду бороться с тобой до конца.”

      Глава 3

      Лира проснулась от навязчивой мелодии. Не грубая рыночная какофония Гнилого Края, а нежный, льющийся трелью звук, словно песня канарейки, запертой в золотой клетке. И клетка эта была вокруг нее, сотканная из шелка, бархата и прохладного мрамора. Она открыла глаза, осматриваясь в роскошной комнате, ставшей ее тюрьмой.

      Солнце, проникающее сквозь тяжелые, расшитые золотом шторы, окрашивало комнату в теплые, медовые тона. Стены были обиты шелком цвета слоновой кости, на полу лежал мягкий персидский ковер, под ногами словно пружинил мох. В углу стоял туалетный столик с серебряным зеркалом и флаконами дорогих духов, источавших дурманящий аромат. На столе, рядом с кроватью, стояла ваза с алыми розами, излучающими терпкий, пьянящий запах. Красиво. Слишком красиво. Душило этой красотой, словно удавкой.

      Лира села на кровати, накрытой шелковым покрывалом. Она была одета в тонкую ночную рубашку из батиста, приятно скользящую по коже. Не ее рваные лохмотья, конечно. Все здесь было не ее, чужое, купленное ценой ее свободы. Она посмотрела на свои руки, на свои исцарапанные, испачканные углем пальцы. Они казались неуместными в этом роскошном окружении.

      Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошла молодая служанка, одетая в безупречно чистый