Хозяин белых оленей. Константин Куксин

ночь холодная была, вот я и спросил. Будете мерзнуть – скажите, найдем вам теплую одежду. А сейчас умывайтесь, и давайте чаёк пить!

      Большой медный рукомойник висел у входа в чум, под ним стоял таз. Мы умылись, почистили зубы и сели за стол.

      – Вот, строганину поешьте! – Гаврила срезал тоненькие полоски с мороженой рыбы. – Это муксун, мы сами не рыбачим, у хантов на оленину меняем…

      Строганина оказалась удивительно вкусной, и мы с Горном не заметили, как съели половину огромной рыбины. Пока пили чай, я еще раз спросил у Гаврилы, чем мы можем помочь по хозяйству. Ненец с сомнением посмотрел на нас, вздохнул и сказал:

      – Ну, поехали в лес, дров заготовим…

      Мы с Горном утеплились как могли и вышли из чума. День был солнечный и морозный. Гаврила завел «буран», вручил мне бензопилу «хускварна», а Горну – топор и моток крепкой веревки. Мы с другом сели на нарту, двигатель взревел, и «буран», переваливаясь на сугробах, двинулся к ближайшему лесу. Мы долго кружили среди деревьев, пока Гаврила не заметил большую сухую лиственницу. Остановив машину, ненец спрыгнул в глубокий снег и подошел к дереву. Приложив руку к стволу, Гаврила наклонился и стал что-то шептать, поглаживая шершавую кору. Закончив, он повернулся к нам и крикнул, чтобы мы несли инструмент.

      – Простите, Гаврила, – смущенно спросил я, вручая ненцу пилу, – а о чем вы сейчас с деревом разговаривали?

      – Это наш обычай. У леса есть Хозяин, это его деревья. Я рассказал, что дрова нужны, что двое русских приехали, мерзнут в чуме. Разрешения спросил…

      – Гаврила, вчера вечером, когда мы спать ложились, я случайно увидел, как Мария чем-то наши сапоги окуривала. И это обычай? – снова спросил я.

      Гаврила кивнул:

      – Вы издалека пришли, могли на сапогах своих злых духов принести из чужой земли. Мария взяла кусочек бобровой шкуры, им окуривала, чтобы злые духи у нас в чуме не остались. Бобр – священный зверь, ханты с юга нам шкурки привозят, здесь бобры не водятся. Бобр – он предок наш, от него род ведем. И еще бобр – шаман, живет в двух мирах: и под водой, и на суше… Ладно, Костя, работать надо!

      Гаврила несколько раз дернул за шнур, двигатель бензопилы зазвенел, и ненец аккуратно подпилил лиственницу. Мы все вместе толкнули дерево, оно с грохотом упало, разбрасывая сломанные ветви. Гаврила отрезал толстый сук, подровнял его топором и вручил Горну:

      – Вот, бей по ветвям, обламывай. А ты, Костя, топором ветки руби!

      Мы с жаром принялись за работу и вскоре очистили ствол от ветвей. Гаврила распилил лиственницу на бревна, мы закатили их в нарту и привязали. Я уселся верхом на толстые стволы, Горн устроился рядом, и Гаврила направил снегоход к своему жилищу.

      Сгрузив бревна возле чума, мы распилили их на чурбаки и принялись колоть. Работа была знакомой, вскоре стало жарко, и мы махали топорами в одних свитерах.

      Гаврила подошел и одобрительно кивнул, глядя на быстро растущую гору дров.

      – Надо