Хозяин белых оленей. Константин Куксин

свою знал, но не испугался, до конца пошел! Так каждый ненэй ненэч поступать должен, каждый Настоящий Человек. Божью Матерь у нас очень женщины почитают. Она же сродни Мяд Пухуця, женским духам – Хозяйкам Чума. В родах помогает, детей от болезней хранит.

      А в центре у нас – сам Илибямбертя, Даритель Жизни, защитник оленей. Он пастухам помогает оленей пасти…

      – Простите, Гаврила, но, по-моему, это Николай Угодник… – заметил я.

      – Так его русские называют. А для нас он Илибямбертя, старик с белой бородой, великий оленевод!

      Мы иконы почитаем, каждый праздник им жертвы приносим, как и нашим духам, губы святых кровью оленьей мажем, жиром, дымом особым окуриваем… Так что мы христиане!

      – А в церковь ходите, Гаврила? – спросил Горн.

      – Да нет, редко мы в городе бываем. Да и зачем? Все русские боги у нас в чуме живут, если что надо – мы с ними здесь и поговорим или на священное место иконы отвезем, где жертвы приносим…

      От бревна до хорея

      Нарт в хозяйстве оленеводов было много, к тому же все сани были разных типов. Делились они в первую очередь на мужские и женские. Мужские были легче и меньше, женские – выше и тяжелее: женщины перевозили гораздо больше вещей, посуды, одежды. Любая нарта представляла собой сани с двумя массивными полозьями, в заднюю часть которых вставлялись изящные ножки. Они стояли наискосок, играя роль амортизаторов. К ножкам крепились верхние жерди и основа из досок, на которой можно было сидеть либо укладывать на нее вещи. К полозьям деревянными штифтами прибивались подполозки – нярма. При движении по насту или камням дерево быстро изнашивалось, а заменить подполозки было гораздо легче, чем сами полозья: не надо было разбирать нарту. На стойбище все сани стояли в строго отведенных местах: женские нарты – напротив входа в чум, мужские – с противоположной стороны жилища.

      – Вот это – мужская нарта, – показывал нам свое хозяйство Гаврила. – Легкая, быстрая. На ней пастухи в стадо ездят, оленей гоняют. А вот – хэхэ хан, священная нарта. В ней как раз иконы и духи наши живут. Считается, эта нарта первая в аргише идет, путь прокладывает, хотя мужчина и едет перед хэхэ хан на легковой нарте. К священной нарте женщинам даже подходить нельзя, и детям – тоже. Если ребенок до священной нарты дотронется – ручки у него опухнут, болеть будут. Тогда придется серебряные монеты искать, к рукам прикладывать. Бывает, что ребенок и ослепнуть может, к священной нарте прикоснувшись. Тогда плохо дело, без помощи шамана не справиться…

      Гаврила поправил шкуру белого оленя, которой была накрыта хэхэ хан, и пошел дальше, показывая нам другие сани:

      – А вот вандако, грузовая нарта. У нее бортики высокие, чтобы вещи не выпадали. Такие нарты и у мужчин, и у женщин есть, только женские побольше немного.

      – Гаврила, а что такое аргиш? – спросил Горн.

      – Аргиш – это караван нарт. Они одна за другой ставятся, в строгом порядке. Каждый аргиш один человек