Созвездие Волка. Александр Уваров

под ноги и медленно растёр подошвой плевок. Слюна во рту стала горькой, словно после разбавленного водкой димедрола.

      «Ладно, хватит стоять тут… Время…»

      Он посмотрел на часы. Без пяти одиннадцать.

      Надо идти. Полковник наверняка уже на месте.

      Бек быстрым шагом вошёл в полутёмный подъезд (уверенно, не оглядываясь по сторонам, так, как заходят в свой дом), постоял у лифта…

      Шаги. Кто идёт по двору.

      …Нет, не надо на лифте. Может, это кто-то из своих (подтягиваются к назначенному времени). А, может, и нет.

      С посторонними ездить в лифте Бек не любил. В таком тесном, ограниченном пространстве можно и не отследить опасное движение попутчика. Уж Бек-то знал, сколько разных фокусов можно выкинуть в таком вот пространстве. Знал он, что некоторым специалистам по тёмным делам особенно нравится в лифтах работать.

      Так что без героизма обойдёмся. Пусть мачо лопоухие крутизну демонстрируют.

      Профессионалы живут тихо, без подвигов. Им важен результат…

      Короткими, но частыми шагами, едва касаясь ступенек, Бек бесшумно взбежал на четвёртый этаж. В старом доме, довоенной ещё постройки, в доме с высокими потолками и длинными лестничными пролётами до четвёртого этажа было так же трудно добраться, как в современной панельной «коробке» – этажа до шестого. Или седьмого.

      Но у Бека не было одышки. Дыхание не сбилось. Было ровным, словно после короткой, спокойной прогулки.

      Вот только… Ком подкатывал к горлу.

      Бек остановился на площадке четвёртого этажа. Замер. Перегнувшись через перила, посмотрел вниз.

      Тошнота подступила. Тяжко…

      Спёртый воздух тёмного лестничного колодца наполнен запахами мочи, гниющего дерева и отсыревшей штукатурки, изъеденной плесенью.

      Белые лампы дрожали внизу испуганными светляками. Белые точки в душной, душащей тьме.

      Бек не любил старые дома. Зловонные, гниющие трупы.

      Невыносимо… Невыносимо жить в таких.

      Но приходится, приходится, чёрт бы их!..

      Бек отошёл от края площадки. Повернулся.

      Подошёл к двери квартиры. Дважды нажал на кнопку звонка.

      Через секунду дверь открылась…

      «Быстро… Ждали, наверное».

      …И Бек зажмурился. Таким ярким после лестничного мрака показался ему свет в прихожей.

      Он услышал голос Ладеева.

      – Проходи, дорогой, не стой в дверях. Гость у нас сквозняков боится…

      Ужин подавали в малой гостиной комнате, как и было заведено Балицким для тех случаев, когда не ждал он гостей.

      В тот вечер гость пришёл на ужин, но был тот гость нежданным и совсем для Балицкого нежеланным. Негативного отношения к визитёру Семён Сергеевич Балицкий не скрывал, оттого и ужин готовили по обычному распорядку, не принимая во внимание высокий, начальственный статус гостя.

      Возможно, Ратманов и чувствовал себя уязвлённым где-то в глубине души (как же так! авторитет этого колдуна-психиатра, которого