Город Утренней Зари. Закат Праведника. Марк Корнилов

раздражением поглаживая выбритую до блеска голову.

      – А то прокляну – и стоять перестанет! Я священник, и мне уже терять нечего, – спокойно произнес Майкл.

      Тот немного сжался и, что-то пробормотав, махнул на них рукой. А Майкл лишь улыбнулся тому, как до сих пор суеверия владеют умами людей. Он всю жизнь боролся с ними, но потом понял, что может лишь уберегать отдельных людей от этой волны сумасбродства, которая регулярно накатывает на общество. Другие солдаты, услышав слова Майкла, переглянулись. Они привыкли видеть священников, наставляющих их с трибун во имя всего самого доброго и высокого, но чтобы так, наравне с ними, ехать в грязи на войну – это было в новинку.

      В части им поставили клеймо над сердцем – черный римский орел с широко расставленными крыльями, под которым красовался номер части «616». Знак был жесткий, как титановое покрытие, и ужасно болел. Впрочем, им пообещали, что потом станет полегче. Кто-то в казарме шутил: «После того как в нас попадет тактический заряд, от нас только и останется, что лоскут шкуры с этой меткой!». И почему Римская империя всегда начинает возрождаться с военной машины, как будто это есть сама ее сущность? Много раз в истории человечества самодовольные правители примеряли на себя статус римских императоров, но Майкл считал, что именно теперь этот политический призрак действительно воскреснет.

      В казарме расположили несколько отделений. Некоторые из них уже приняли боевое крещение. Это сразу было видно по лицам. Каждое столкновение с солдатами СВФ было испытанием даже для ветеранов. Майкл сидел на своей койке и смотрел на фотографию жены и сына. От размышлений его отвлек подошедший к нему боец в полной амуниции.

      – Я слышал, вы священник!

      – Бывший, – ответил Майкл.

      – Скажите, что мы вернемся! – потребовал он.

      – Я не могу этого знать, – грустно сказал он, глядя в глаза уходящему на какое-то сложное задание молодому бойцу.

      – Просто скажите, что мы вернемся, и все…Разве это сложно? –крикнул тот, так что остальные в казарме обернулись.

      Майкл встал и вплотную подошел к солдату, продолжая пристально смотреть в глаза, но не испытывая, а желая согреть его.

      – Я не могу тебя обманывать. Я не знаю, вернемся мы или нет, – твердо ответил Майкл.

      – Тогда благослови порвать этих северных ублюдков, чтобы им гореть в аду!!!

      – Я не буду этого делать, – покачал головой бывший священник.

      – Правильно, что тебя выперли! Какой от тебя толк! Какой от вас вообще толк! – злобно произнес он.

      – Толку на войне от нас действительно мало, но я приложу все силы, чтобы ты вернулся человеком! – Майкл взял его за плечи.

      Боец брезгливо сбросил его руки и быстро зашагал прочь, к своим сослуживцам. Те, слышавшие их разговор на повышенных тонах, недоверчиво посмотрели на бывшего священника. Кто-то ухмыльнулся, кто-то грустно опустил голову. Вскоре шум их удаляющихся шагов затих, оставив казарму в тишине.

      Майкл не обижался. Эти ребята слишком многого ждут от него и слишком мало просят у Бога.