Краткие известия о существующих в расколе сектах. Архимандрит Павел Прусский

ыми, различных сект учителями. Посему я возъимел намерение, сколько возможно и насколько знаю, описать существующие в расколе секты и описать кратко, дабы читатель, не отягощая своего внимания подробностями, мог получить, в сжатом изложении, надлежащее понятие о расколе, об учениях и убеждениях, о нравах и порядках, или обрядах именуемых старообрядцев. Вместе с сим я почёл необходимо нужным показать возникновение каждой секты в расколе, – которая от которой возникла, и по какой причине, – предварительно же сказать о первом возникновении раскола в русской церкви и первоначальных его учениях, ибо здесь общее всех раскольнических сект основание. Указав главные, первоначально принятые и доселе содержимые расколом во всех почти сектах, пункты учения, я уже не буду иметь надобности снова исчислять их, как общие всем, говоря об отдельных сектах, а буду указывать только то, что составляет их частные особенности.

      Прошу читателей не принимать моего труда за полное изложение истории раскольнических сект и содержимых ими учений, особенно же не искать в нём каких-либо ученых исследований по разным источникам и книгам: я пишу преимущественно по моим личным наблюдениям и воспоминаниям, излагаю преимущественно то, что знаю из живых сношений с старообрядцами разных сект, ничего не утаивая и ничего не прибавляя. Полагаю, что такие «известия» не только полезны будут для всех вообще читателей, желающих иметь надлежащее понятие о столь распространённом у нас расколе, но будут неизлишни и для занимающихся учёными исследованиями о расколе.

О первоначальном появлении раскола и первоначальных его учениях

      Первоначальное появление раскола в церкви Русской произошло не вследствие изложенных собором 1667 г. постановлений о новоисправленных книгах и чинах, как утверждают глаголемые старообрядцы, и даже не вследствие предпринятого при патриархе Никоне исправления книг церковных, как обыкновенно думают. Раскол появился первоначально лет за пятнадцать до собора 1667 года. Если же отделение старообрядцев от церкви совершилось за пятнадцать лет до соборного определения 1667 г., то оно и не могло быть следствием сего соборного определения; напротив соборное определение 1667 г. состоялось вследствие отделения старообрядцев от церкви и их хулений на церковь, о чём самый собор сказует весьма ясно: «Понеже… явишася мнози невежды, неточию от простых, но и от священных и монахов… иже возмутиша многих души не утвержденных, ови убо устно, ови же и письменно, глаголюще и пишуще якоже возшепта им сатана, нарицаху бо книги печатныя новоисправленныя быти еретическия и растленны, и чины церковныя имены хульными нарицаша» и т. д. «Сих ради вин сошедшеся, мы великороссийскаго государства вси архиереи… к сим же убо и мы вселенстии патриарси» и проч[1]. Раскол начался также и не вследствие предпринятого Никоном патриархом книжного исправления, ибо начался также ранее сего исправления. Известно, что и самое определение о необходимости приступить к книжному исправлению состоялось на соборе 1654 г., а первоисправленный Служебник напечатан в 1656 году; раскол же начался по крайней мере за год до собора 1654 г. и за три до напечатания первой исправленной книги Служебника. Первым поводом к его появлению было только изданное тогда патриархом Никоном распоряжение о троеперстном сложении руки для крестного знамения и о поклонах в великий пост, т. е. чтобы при чтении молитвы Господи и Владыка живота моего полагать только четыре великие поклона, а прочие в пояс. Что так действительно было, об этом свидетельствуют и сами раскольнические писатели, и даже сами первоначальные предводители раскола. Так Денисов в своём «Винограде», в статье под заглавием: «В кая лета оныя новины в церковь внесошася», пишет: «В лето 7162 (1654) в св. четыредесятницу (Никон) земныя поклоны отъемлет от церкви и поясныя творити повелевает, кроме четырех поклонов великих, таже мало покоснев и троеперстное сложение в крестном знамении утвердительно нача износити. Уведевше тогда бывшие отцы, преосвященный Павел епископ Коломенский и священные протопопы: Аввакум, Даниил, Логин и Иоанн Неронов, начаша ужасатися весьма, и всеплачевно рыдати… и собравшеся написаша общее прошение на многомятежнаго Никона и самому всежалостно царю подаша». А сам Аввакум протопоп в своём жизнеописании говорит: «А се и яд отрыгнул (Никон): в пост великий прислал память к Казанской к Неронову Иоанну… В памяти Никон пишет: год и число, по преданию св. Апостол и св. отец не подобает в церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны (Аввакум о четырёх земных поклонах умалчивает), еще и тремя персты бы есте крестились. Мы же задумались, сошедшеся между собою, – видим, яко зима хощет быти, руце озябли и ноги задрожали… Мы с Даниилом, написав из книг выписки о сложении перст и о поклонех, и подали государю. Много писано было»[2]. И так ещё ранее собора 1654 года, на котором состоялось определение о исправлении книг согласно древним харатейным русским и греческим, протопопы Аввакум, Иван Неронов, Даниил и другие оказывают неповиновение церковной власти и подают челобитную царю на сделанное патриархом распоряжение. Этого мало. Тогда же, в августе месяце 1653 г. Аввакум протопоп не стал и в церковь ходить, стал народ уже от церкви отделять и в сушиле у Неронова открыл своё богослужение, как сам о том к Неронову пишет: «Я грешник помянул изгнание великаго светила Златоустаго,

1

См. Книгу соб. Деян. гл. I.

2

См. соч. Аввакума в Материалах для ист. раскола, т. 5., стр. 17–18.

Год издания Аввакум хотя и не указывает прямо, но из рассказа его видно, что это было вскоре после приезда митр. Никона в Москву из Соловецкого монастыря с мощами святителя Филиппа и по возведении его на патриаршую кафедру, несомненно ранее взятия самого Аввакума под стражу, которое последовало в августе 1653 г.; следовательно «память» издана в пост, или пред постом 1663 г., и Денисов неверно указывает 1654 г., как год издания «памяти».