Царский путь. Стихотворения 1990—2014 гг.. Кирилл Яковлевич Кожурин

радугой золототканых риз,

      На землю истинно нисходит Дионис.

      Изящный стан колонн вдруг оплетают лозы,

      И слышится вблизи рычание пантер,

      Вакханок возгласы, нескромный смех гетер.

      Прозрачный виноград льет радостные слезы.

      Над лугом кружатся хрустальные стрекозы,

      Как стаи маленьких Амуров и Венер.

      В ночи Иерофант, таинник звездных сфер,

      Являет дивные свои метаморфозы.

      12. Любовники

      Вепрь морской под парусом червленым

      Мчится по дороге лебедей.

      Окоем сомкнулся с небосклоном,

      Как моя душа – с душой твоей.

      Это только зелье, только зелье

      Унесло нас в огненную даль…

      Хрусталя небесного веселье.

      Льдин исландских древняя печаль.

      Жаждет влаги дно сухое кубка.

      Жаждут опаленные уста.

      Поцелуй твой – словно с оцтом губка

      На устах распятого Христа!

      В тишине, медлительные, тают

      Льдины – безглагольно, словно дым,

      И слова обетов прорастают

      Средь могил терновником живым.

      Часть вторая. Парад планет

      1. Солнце

      Сомкнулось цветов колдовское кольцо.

      Не в зеркале вижу свое же лицо;

      Но только нежнее и тоньше черты.

      Ответь же скорее: ты – я или ты.

      Смеется неясной усмешкой двойник,

      Как море – изменчив, как смерть – многолик.

      Две рыбы – глаза ледяные его.

      Уста – саламандры живой колдовство.

      Сплетаются змеи твои, о Гермес!

      Вдруг солнечных капель – тринадцать – с небес.

      Смешались различья и сходства черты.

      И я уж не знаю: где я, а где – ты…

      Единую душу в единую плоть

      Воссоединяет навеки Господь.

      2. Жрица

      …И тысячеименная Исет

      Устами до того безмолвной жрицы

      Рекла: «Я – то, что было, есть и будет.

      Никто из смертных не приподнимал

      Покрова моего». Ее слова

      Начертаны на статуе в Саисе.

      Лица под многоцветным покрывалом

      Едва угадываются черты…

      На трепетном челе пылают розы

      И месяца серебряного свет.

      В плащ бархата полнощного одет

      Упругий стан с отливом нежным бронзы.

      Кто усмиряет в море бури, грозы?

      Весной земле несет зеленый цвет?

      Лишь ты одна, о, Mater Dolorosa,

      О, тысячеименная Исет!

      Виссон таинственного покрывала,

      Под коим ты извечно лик скрывала,

      Переливается, открыть маня…

      Но что увидим, кроме бездны черной,

      Покров рукой откинув непокорной,

      Свет погасив Небесного Огня?

      3. Маг

      И сон ли – жизнь, и жизнь ли – сон?

      Звучат две ноты в унисон.

      Из звуков скованный мотив

      Царит в душе, покой смутив.

      Но жизнь – есть