Дракон среди нас. Ирина Вадимовна Лазаренко

такой сварливый, что камни, казалось, виновато съёживаются.

      Надежда Илидора на то, что сворованной поутру рыбой угостят всех, потухла: ещё в дороге стряпуха пересыпала тушки солью и подвесила сушиться на рогатинах, воткнутых меж поклажи в возках.

      – Ну хоть из одной рыбы можно было сварить ухи, – вздохнул дракон, глотая голодную слюну.

      Едва они с Йерушем развели собственный небольшой костерок поодаль от стряпухиного, как Илидор краем глаза уловил движение – от тропы приполз дрожащий от холода и сырости котёнок, совсем крошечный, с ладонь размером. Явно кто-то потерял или бросил это полосато-лопоухое несчастье – то ли ранее прошедшая группа, то ли лесная мама-кошка. Котёнок приполз на запах рыбы и звуки голосов, дрожа лапками, яростно дёргая хвостом и трясясь не то от холода, не то от голода.

      – Это ещё откуда взялось?

      Стряпуха сгребла слабо вякнувшее животное за шкирку, отнесла обратно к тропе, бросила на траву, словно тряпицу. Котёнок снова слабо вякнул, приземлившись на сырые лопушиные листья. Попытался подняться и снова поползти к лагерю, на запах еды, на звук голосов, но лапки больше не пожелали держать ослабевшее тельце, и оно осталось лежать на мокрой листвяной подстилке.

      Ещё на десяток очень долгих и безнадёжных мгновений. Потом его снова сгребли – на сей раз не за шкирку, а под пузо, и рука была не грубой, а большой и осторожной, сильной и бережной, потому котёнок из последних сил издал новый жалобный мяк.

      Дракон сунул за пазуху дрожащий комок отчаяния и недобрым взглядом полоснул спину стряпухи. А Йеруш от стоянки помахал дракону бровями, словно говоря: «Да-да, Илидор, ты сам увязался за этими бесчувственными путниками!». И тут же, приняв совершенно эльфский «А что такого-то?» вид, Найло подошёл к стряпухиному возку с посудой, вытащил из него небольшой казанок и баклагу воды и понёс их к своему костру.

      Стряпуха, уперев руки в бока и раздуваясь ноздрями, наблюдала за этим самоуправством, а за стряпухой с интересом наблюдали мужики, сооружающие лёгкие навесы.

      – Вечно вы ташшите сюда не пойми чего, – обернулась к ним стряпуха. – То рыбу краденую! То бабу Мшицку! То эльфов каких-то!

      Мужики довольно улыбались – ну а чего, добытчики! Стряпуха ткнула пальцем в Йеруша, который ненавязчиво уволакивал к своему костру казанок.

      – Вон, гляньте, у этого с головою чевой-та! Во, во, на затылке! Волосы не то выпали, не то выгрыз кто! А ну как оно заразное? Может, парша или же восец!

      – Это меня курица клюнула, – бросил эльф через плечо.

      – Чего ещё за курица? Курица разве до затылка допрыгнет? Разве так цапнет?

      Найло развернулся всем телом, уставился на стряпуху невиннейшими яркими глазищами.

      – Так курицы всякие бывают! Некоторые так злы и настырны, что докуда хочешь допрыгнут!

      Мужики грохнули хохотом.

      – А этот, вон, блоху приволок, – стряпуха ложкой указала на Илидора, у которого за пазухой тихо тарахтел котёнок. – На кой она нужна?

      – Котята делают всё милым, – повысив голос, Илидор приветливо