Бенгальская. Первое путешествие в Ад. Анна Керн

закрылась, сдерживаться уже не смогла.

      Мои пальцы сжали ложку, и я без лишних раздумий вгрызлась в ужин. Мясо было мягким, пропитанным соком и специями, хлеб свежим и тёплым, а овощи – просто пищей, но после трёх суток на сухпайке и белках это было лучшим, что я ела за последнее время.

      – Наконец-то ты ведёшь себя как нормальное существо, – протянул Фобос, перебираясь ко мне ближе.

      Я медленно подняла на него взгляд. В любой другой ситуации, а точнее – будь он размером с меня, я бы как минимум метнула в него один из своих метательных ножей или сломала пару пальцев, но.. кто я такая, чтобы убить эту дивную птицу? Дивно наглую, хамовитую, местами загадочную, но всё же безобидную птицу. Ладно. Я за трапезой не занимаюсь убийствами.

      – В каком смысле? – спросила его я.

      – В том, что перестала страдать и просто ешь. Умница, горжусь тобой, – съязвил он, устраиваясь поудобнее на спинке стула. Наглый носитель блох – ему хватило пары дней чтобы считать, что он может со мной так общаться?

      – Ты бы лучше мяса добыл, вместо того чтобы болтать, – бросила я, отправляя в рот очередной кусок. – или ограбил чей-то большой кошелёк. Думаешь я буду платить за вас вечно?

      – Конечно, конечно, ворон-карманник, вот кем я всю жизнь мечтал быть, – лениво ответил он, склонив голову набок. Клянусь, если бы он мог улыбаться, то растянул бы свой тёмный клюв в саркастической улыбке.

      Я не ответила, сосредоточившись на пище.

      Фобос какое-то время молчал, а потом, уже другим, более спокойным голосом добавил:

      – Ты привязалась к ней, Кот.

      Я остановилась, удерживая в руке ложку.

      – Напомню, что я не привязалась к тебе и могу отправить тебя к Богу, или кто там у вас, одним движением, – буркнула я.

      – Да ладно тебе, Кот. Тебе не плевать. А это уже кое-что.

      Я поджала губы.

      Фобос усмехнулся и снова замолчал. Я не могу объяснить, но мне он нравился. Какими-то другими, животными инстинктами, я чувствовала как он добр и прост. Я очень давно работала одна, не включая в счет моих унылых и неинтересных заказчиков; хотя и часто моё одиночество было скорее внутреннее, но за последние годы так долго говорить с кем-то и беседовать о себе и мире, для меня было немного в диковинку.

      Я промолчала. Ложка медленно скользнула по тарелке, цепляя остатки тушёных овощей. Какая бесполезная, раздражающая чушь. Я может и молодая женщина, но мы ведь не в дешевом романе, правда?

      Я опустила глаза в еду, но знала – Фобос продолжает смотреть.

      И тогда он добил:

      – Если бы ты была птицей, я бы взял тебя в свою стаю. Правда. Ты отлично дерёшься, рычишь, как свирепый ворон, и с тобой чертовски интересно.

      Я замерла. В комнате на мгновение стало неестественно тихо. Ложка коснулась тарелки. Я не знала, что сказать. Меня мало хвалили.

      Нет, не так. Меня хвалили за работу, за убийства, за дисциплину, за преданность. Но вот так – просто, без причины, без выгоды…

      Фобос даже не смеялся. Он говорил серьёзно, насколько может серьезно говорить черный,