Медди. Империя боли. Лика Русал

Население столицы исчисляется тысячами, по твоей логике каждый из них имеет связь с Горгонами?

      – Конечно же нет, – процедил северянин. – Если бы принцесса и существовала, а ты правильно подметила, что я в это не верю, то ее явно воспитывали бы лучше. – «Это что, укор в мой адрес?» – Скорее всего, твои родители были или дальними родственниками кого-то из не правящей ветки, или приближенными. В ту ночь бунта многие семьи бежали, опасаясь опалы нового Императора. Мой жетон мог просто среагировать на того, чья энергетика показалась хоть сколько-то похожей на привычную для него. В конце концов раньше подобными владели и близкие друзья Горгон и просто отличившиеся по службе.

      В словах Мира был определенный смысл. По крайней мере, подобную вероятность я еще могла признать, помня, что отец работал на богатого господина. Если его работодатель был одним из приближенных Андроклеса, то при условии долгой службы в охране, отец мог быть вхож во дворец. А значит, жетон просто среагировать на кровь отца во мне… – Я потерла змейку, ощутив навязчивый зуд.

      – Хорошо. Возможно, так и было.

      – Что я слышу, – брови взметнулись в притворном удивлении, – даже не споришь? Поистине – чудо…

      Я предполагала, что раз Мир выбрал путь мятежника, то скорее всего не страшиться преждевременной кончины, но что северянин избрал смерть от моих рук, постоянно подпитывая своими издевками желание придушить, выглядело верхом наглости и безрассудства!

      Собираясь оставить реплику без ответа и воспользовавшись тем, что он, казался полностью поглощенным рассматриванием открывшихся в просвете облаков созвездий, я снова предприняла попытку прошмыгнуть мимо. И вновь была остановлена.

      Пальцы Мира не давили, при желании, я могла бы вырвать руку из его захвата, продолжив свое бегство из его компании, но вспыхнувшая змейка приковала взгляд. Бледно-зеленое свечение под длинными пальцами северянина окутывало ощутимым теплом.

      Посмотрев на склоненного, тоже привлеченного странной активностью метки, Мира, я натолкнулась на изучающий взгляд, вдруг поднятых на меня глаз.

      – Пусти. – Я дернула рукой, но на сей раз северянин не позволил ускользнуть. – Ты ей не нравишься, – сказала, отчего-то решив, что «желание» змейки может как-то повлиять на него.

      – Вот как? – даже не подумав разжать пальцы, переспросил он. – А тебе?

      – Что, прости? – Наверное в эту минуту я выглядела глупо, совершенно растерявшись от странного вопроса.

      – Прощаю.

      Если бы я не приказала себе сдержаться от проявления эмоций, то моя челюсть уже отвисла от подобной наглости. С поразительно невинным видом, этот отпрыск гарпий, несомненно, соединивший в себе самый яркие черты своих прародителей, посмел дать мне свое царственное прощение, прямо издеваясь, но при этом, продолжая, удерживать меня на месте. И если инстинкт самосохранения все еще помогал мне держать руки от пощечины, которую я бы с удовольствием залепила ему, то язык жил своей жизнью, явно не думая о целостности своей хозяйки:

      – Отпусти.