Осколки нашего лета. Юлия Монакова

и вырос, а сердце всё равно предательски встрепенётся и дыхание перехватит от волнения, когда нога ступит на знакомый пыльный перрон. Что ни говори, а ведь именно здесь прошли самые яркие, самые важные и самые потрясающие годы твоей жизни…

      Вита шагнула из вагона и замерла, щурясь на ярком южном солнце. «Стена кирпичная, часы вокзальные…»1 Господи, какое же здесь всё было родное – знакомое, кажется, до каждой трещинки в асфальте!

      Посреди крошечной привокзальной площади гордо красовался фонтан в виде морской раковины, на которой томно возлежала русалка. Трудно сохранять томность, когда изо рта у тебя бьёт струя воды, но русалке это удавалось. Она словно размякла, нежась под прямыми солнечными лучами, и со снисходительной ленцой поглядывала из-под тяжёлых полуопущенных век на снующих вокруг неё людей. Вита помнила, что у этой русалки была сестра-близняшка в городском парке, в глубине персиковой аллеи – Дамир называл их Зитой и Гитой, и Вита постоянно путала, ху из ху.

      За минувшие годы фонтан отреставрировали, подновили, и сейчас он выглядел даже лучше, чем в её детстве. Волоча за собой чемодан на колёсиках и невольно улыбаясь, словно встретила закадычную подругу, Вита обошла вокруг гигантской ракушки, чтобы хорошенько рассмотреть её со всех сторон.

      – Девушка, такси! – бросился за ней следом какой-то мужик. – Отвезу куда скажете, недорого.

      – Спасибо, я лучше пройдусь, – покачала головой Вита, не оборачиваясь.

      – И охота вам по жаре тащиться? – искренне удивился тот. – А у меня, между прочим, машина с кондиционером. И цены приятные – дешевле в Южноморске просто нет! Ну же, поехали, давайте сюда ваш чемодан!..

      Можно было рассердиться на подобную назойливость, но Вита решила этого не делать, внезапно поймав волну расслабленного благодушия. Поистине, родной воздух творит чудеса – в Москве она бы уже тысячу раз осадила наглеца и поставила его на место.

      – Я просто хочу прогуляться, – с улыбкой пояснила она, чуть повернув голову в его сторону. – Очень давно здесь не была.

      А мужик вдруг вгляделся в её лицо повнимательнее и ахнул:

      – Меркулова!.. Хомка, ты, что ли?!

      Вита округлила глаза.

      – А вы, простите…

      – Не узнаёшь?! – довольно заржал тот. – А так? – и стащил с головы бейсболку с огромным козырьком, демонстрируя блестящую от пота лысину.

      Что-то смутно знакомое было в его улыбчивом лице, раскрасневшемся от жары, и в весёлом голосе, но Вита никак не могла сообразить, кто это.

      – Ну ты совсем там зазналась в этой своей Москве! – он с шутливой бесцеремонностью ткнул её в плечо. – Единоутробных одноклассников не узнаёшь.

      Одноклассник?! Вот этот пузатый лысый дядя – её одноклассник?.. И в ту же секунду её озарило.

      – Карпекин? Тимур? – уточнила она на всякий случай, боясь попасть в неловкое положение, слишком уж возрастным выглядел

1

Строчка из песни Михаила Львовского «На Тихорецкую состав отправится…»; широкую известность приобрела после выхода фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» в исполнении Аллы Пугачёвой на музыку Микаэла Таривердиева.