Осколки нашего лета. Юлия Монакова

фыркнула.

      – Что я – маленькая, что ли? И город прекрасно знаю, – язвительно добавила она.

      – Я провожу, – тут же вызвался Димка Шаповалов и, заметив её недоумевающий взгляд, спокойно пояснил:

      – Темно уже, поздно, а в переулках каждый второй фонарь не горит.

      Поначалу она хотела с возмущением отказаться – не нужны ей эти подачки! – но затем, взглянув на сладкую парочку, тоже демонстративно подхватила Шаповалова под руку и с большим чувством произнесла:

      – Спасибо, Димочка. Ты настоящий друг!

      Дамир вскинул брови, с некоторым удивлением глядя на неё, а затем всё-таки добавил:

      – Я тебе позвоню… позже.

      Ежевечерний созвон по скайпу был их многолетней традицией. Как бы ни прошёл день – неважно, вместе они его провели или порознь, – перед сном они обязательно болтали друг с другом, и это было едва ли не самым любимым временем суток у Виты.

      – Хорошо, – кивнула она, не глядя на него.

      ***

      Шаповалов молчал почти всю дорогу, даже не пытаясь поддерживать разговор – непонятно, зачем вообще навязался в провожатые. Хотя, возможно, Вита была к нему несправедлива, ведь Димка как друг всегда проявлял удивительную деликатность. Может, он просто чувствовал, что ей сейчас не до болтовни? В любом случае, она была ему ужасно благодарна за чуткость. Что там выдумала Дарина? «Мне показалось, что он к тебе неровно дышит». Чушь какая! Вита исподтишка покосилась на Шаповалова, который молча вышагивал рядом с ней с серьёзным, даже сосредоточенным лицом. Абсолютно бесстрастным.

      – Дим, – вдруг с неожиданным даже для самой себя интересом спросила она, – а что ты пишешь?

      Вита знала, что он постоянно участвует в каких-то конкурсах и рассылает свои произведения по издательствам и литературным журналам, но ей почему-то никогда даже в голову не приходило попросить дать ей их почитать.

      Быстро взглянув на неё, Шаповалов коротко отозвался:

      – Прозу.

      – Нет, ну понятно, что не стихи! —хмыкнула она. – И всё-таки… Какой жанр, какая тема?

      – Без жанра, – так же коротко и отрывисто отозвался он. – Просто проза и всё.

      – Ну хоть современная? Или историческая? Реализм или фантастика?

      – Когда я начинаю писать, то ещё сам не знаю, куда всё вырулит, – честно и терпеливо разъяснил он. – Например, иногда реализм сам собой плавно перетекает в мистику или даже хоррор…

      – А про любовь? – с жадным любопытством спросила Вита. – Про любовь у тебя есть?

      Показалось в тусклом свете редких фонарей, или он покраснел?

      – Ну… не как главная тема, но как элемент сюжета – почему бы и нет.

      – Дим, а дай почитать? – взмолилась Вита. – Пожалуйста!

      – Тебе-то это зачем? – удивился он.

      – Да понимаешь… – она замялась на мгновение, но всё-таки решилась: откровенность за откровенность. – У меня описания любовных сцен какие-то неуклюжие, скомканные. Ты же читал, ты знаешь. Да я и сама это чувствую! Мне для достоверности опыта