Осколки нашего лета. Юлия Монакова

лучшего друга, который понятия не имел о том, что Вита в него влюблена. Она вполне успешно скрывала от него это вот уже третий год подряд, продолжая старательно играть роль своего в доску парня. Наверное, влюбилась она в него не одномоментно, не «вдруг», а постепенно, сама не отдавая себе в этом отчёта, но осознала свою влюблённость Вита внезапно – так, что это стало шокирующим открытием для неё самой.

      Это было лето после окончания восьмого класса. В тот день Дамир заскочил к ней домой – кажется, они собирались вместе пойти на набережную, на фестиваль мыльных пузырей. Привычно развалившись на кровати, Дамир вполглаза наблюдал за Витиными сборами. Внезапно его взгляд, рассеянно блуждающий по обстановке знакомой комнатки, остановился на одном – весьма интимном – предмете гардероба.

      – Боже мой, Хома! – вскричал он в притворном ужасе. – У меня галлюцинации – или что это висит на спинке стула, неужели лифчик?!

      – Дебил, – тут же вспыхнула она, поспешно хватая бюстгальтер и лихорадочно запихивая его под стопку выглаженной одежды на комоде.

      – Нет, ну отчего же… оставила бы, пусть висит, очень миленько смотрится… и расцветка приятная, – продолжал зубоскалить Дамир. Вите так хотелось врезать ему в этот момент прямо по ухмыляющейся физиономии!

      – Блин, тебе как будто пять лет. Ты что, лифчиков не видел? Хотя бы в кино, – проворчала она, отворачиваясь.

      – Да нет, – отозвался он вполне миролюбиво, – меня даже не сам лифчик удивил, а то, что ты его носишь, – он выделил интонацией слово «ты».

      – И правда, удивительно, – хмыкнула она. – У всех девушек в моём возрасте есть сиськи, представляешь?!

      Взгляд Дамира беззастенчиво упёрся в её грудь, скрытую под свободной футболкой. Ну, положим, Вита себе немного польстила, её «сиськи» были весьма скромного размера и практически не угадывались под просторной одеждой, и всё же.. всё же… Этот пристальный изучающий взгляд заставил её покраснеть до корней волос.

      – Не представляю, – откровенно признался наконец он. – Не обижайся, Хом, но… ты и сиськи – для меня понятия несовместимые, – и засмеялся собственной шутке. – Я ведь именно за это тебя и ценю, потому что ты не такая, как все эти девчонки. Ты не красишься, не интересуешься шмотками, не болтаешь часами на тему шопинга, «ноготочков» или «ресничек»… Ты совсем, вот ни капельки, не похожа на девчонку!

      – Спасибо, Дам, – с чувством произнесла Вита. – Ты сейчас просто в лепёшку расплющил мою женскую самооценку.

      – Да? – он явно растерялся и вскочил с кровати. – Ну прости, прости, я дурак, наверное! – он виновато затормошил её, обнял, прижал к себе. – Я косноязычный осёл… и просто коряво выразился. Хома, я тебе обожаю! Такой, какая ты есть. И то, что у тебя есть… гру-удь, – уважительно протянул он, – заставляет как-то по-новому на тебя смотреть, честное слово!

      – Не беспокойся, – отозвалась она с нервным смешком, – моя грудь никак не помешает нашей дружбе.

      Он расцвёл