Замуж за предателя. Наталия Журавликова

с тобой, дитя? – Эрнан всмотрелся в лицо, хранящее следы слез. – Ты из-за чего-то переживаешь?

      – О, да, лорд, – с жаром отозвалась Зелла, – волнуюсь из-за предстоящей свадьбы, как положено невесте.

      – Не бойся, милая, я же рядом, – Лаэрт поцеловал кончики ее пальцев.

      Зелла дернулась.

      И почему-то ему вдруг захотелось повторить этот поцелуй. А еще лучше – пойти выше.

      2.4

      Зелла

      “Не бойся милая, я же рядом”.

      Я попыталась скривиться, но вышла милая улыбка. Будь ты проклят, предатель!

      Как же в нем все отвратительно!

      Его глаза чудесного янтарного оттенка, чуть припухлые насмешливые губы. Широкие плечи и аромат бергамота пополам с кедром, что исходит от одежды.

      Ненавижу его, ненавижу.

      И себя тоже, за предательские мурашки, что разбегаются от прикосновений его губ к моим пальцам и несутся вверх, будто искорки, проникая в сердце!

      Хочется собрать руку в кулак и треснуть ему промеж глаз, так чтобы в ушах затрещало!

      О-о-о-о, как же мне хочется сейчас кричать.

      Но все, что я могу, только выдавливать из себя совершенно идиотскую улыбку.

      – Отойдем в сторонку, милая, посекретничаем, – Лаэрт Телеро мягко взял меня за талию, будто в танце.

      Ох, это ж мне с ним сегодня еще и танцевать придется!

      Наши счастливые семейства станут умиляться и смахивать слезы в платочек, у кого он есть. Папа кружевными тряпочками не увлекается, так что будет всхлипывать в кулак, как настоящий мужчина.

      Родители с пониманием закивали, провожая нас одобрительными взглядами. А Хьюго Телеро, стоявший рядом со своим дядей, посмотрел на меня не то с состраданием, не то с разочарованием. Ему-то что нужно, спрашивается?

      В бальном зале полно укромных мест.

      Небольшие углубления, альковы со скамейками и маленькими фонтанчиками, даже вторые уровни со ступеньками в стене. В одну из таких беседок меня и повел жених, выбрав ту, что прикрыта двумя колоннами и подобием живой изгороди, насколько ее можно изобразить в помещении.

      – Присаживайся, – он кивнул на пуфик, обтянутый нежно-сиреневым бархатом.

      – Как мило, что ты командуешь в моем доме, – сказала я, пытаясь вложить в свой голос сарказм, но вышло совсем другое.

      – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, – сказал он, присаживаясь напротив, для чего ему пришлось сдвинуть другой пуфик.

      – Сомневаюсь, – надеюсь мой взгляд не выглядел слишком замученным. Не хочу, чтобы это чудовище ликовало.

      – Зелла, ты сама виновата, что так произошло, – он заговорил со мной взрослым, увещевающим тоном, как с маленькой, – я не хотел тебя заколдовывать. И сразу скажу, это заклятие не имеет ограничения по времени. Его может снять лишь тот, кто наложил. Ты, должно быть, уже разобралась, как оно действует?

      Он внимательно на меня посмотрел.

      – В общих чертах. Я не могу тебе перечить, не могу сказать о тебе дурное и даже написать что-то неприятное в твой адрес или изложить письменно, что ты сотворил со