Финеас Финн. Энтони Троллоп

другого. Но всему свое время. В начале осени в Лохлинтере, вероятно, соберутся самые достойные виги-либералы – я имею в виду тех, которые преданы идее и при этом могут называться джентльменами. Если это случится, мне бы очень хотелось видеть там вас. Никому не говорите, но мистер Кеннеди только что обмолвился об этом, беседуя с папаˊ, а его слово много значит! Что ж, спокойной ночи – и не забудьте прийти в пятницу. Вы сейчас, конечно, отправитесь в клуб. Вот в чем я завидую вам, мужчинам, – еще больше, чем из-за парламента. Хотя мне кажется, что жизнь женщины и вполовину не так полна, как мужская, потому что мы не можем стать депутатами.

      Откланявшись, Финеас направился на Пэлл-Мэлл вместе с Лоренсом Фицгиббоном. Он предпочел бы прогуляться один, но не смог отделаться от своего общительного земляка. Ему хотелось обдумать все, что произошло за вечер, и, несмотря на болтовню приятеля, именно этим он и был занят. Леди Лора в первую их встречу после его возвращения в Лондон сказала, что ее отцу не терпится поздравить его с победой, но граф об этом ни словом не обмолвился. Он был любезен, как подобает хозяину, но не проявил к Финеасу никакого особого внимания. А еще этот мистер Кеннеди! К нему в Лохлинтер наш герой не собирался ехать ни в каком случае, даже ради спасения либеральной партии. Финеас сказал себе, что есть вещи, на которые идти нельзя. Но даже не будучи полностью удовлетворен сегодняшним вечером на Портман-сквер, он, идя рядом с Фицгиббоном, чувствовал: советами мистера и миссис Лоу следовало пренебречь. Согласившись баллотироваться от Лофшейна, он бросил жребий и теперь должен принять то, что ему выпадет.

      – Финн, старина, да вы меня совсем не слушаете, – сказал Лоренс Фицгиббон.

      – Слушаю каждое слово! – возразил Финеас.

      – А если мне снова придется поехать в свой округ в эту сессию, вы поедете со мной?

      – Поеду по возможности.

      – Вот это я понимаю! А я, в свою очередь, надеюсь, что и вам выпадет шанс получить должность. Без награды за свои труды – какой смысл менять правительство?

      Глава 7

      Мистер и миссис Банс

      Речь мистера Добени в четверг закончилась лишь в три часа ночи. Не думаю, будто он, как тогда говорили злые языки, и правда затянул ее на целый час, чтобы утомить пожилых вигов и принудить их отправиться ко сну. Ни одному вигу, каким бы престарелым и обессиленным он ни был, не дозволялось в тот вечер покидать Вестминстерский дворец раньше времени. Сэр Эверард Пауэлл явился туда в двенадцать часов в своем кресле-каталке, с доктором по одну руку и приятелем – по другую, и ожидал в каком-то уголке палаты общин, чтобы исполнить свой долг, как настоящий добрый британец. Речь мистера Добени, без сомнения, навсегда врезалась в память всем, кто ее слышал. Редко кому удавалась такая обдуманная язвительность – а между тем оратор не произнес ни слова, которое можно было бы осудить как недопустимое в парламентских прениях. Да, он был весьма близок к переходу на личности, чрезвычайно прозрачно намекал на политическую нечистоплотность, трусость, лживость и даже более страшные грехи оппонента и приписывал тому мотивы самые низменные