Алая роза. Маргарита Мартынова

домоправительница, чтобы сообщить о визите виконта де Бранже, граф Эрик, облаченный в домашний костюм, расшитый серебряной нитью, в одиночку сидел перед ломберным столиком. В ожидании гостя молодой человек встал спиной к окну, и в ярких солнечных лучах его бородка заблестела золотом, а сам он, казалось, стал еще выше и шире в плечах.

      – Жоржетта, не стоит беспокоиться… Прекрасно выглядишь, великолепное платье, – не снимая шляпы, вошел юноша, облаченный в светлый костюм с вышитой розой на рукаве. – Добрый вечер, граф.

      Служанка против воли расплылась в улыбке и протянула руки, рассчитывая принять головной убор гостя, но виконт (а это был он) жестом сказал «не стоит» и, не снимая перчаток, сел в свободное кресло.

      – Ломбер? В одиночку? – вскинул брови он после ухода Жоржетты. – Вы играете со своей тенью против… против кого?

      – Наверное, против ваших новостей. Выпить не предлагаю, – усмехнулся Эрик и обвел рукой вокруг. – Мы одни.

      – Я знаю, но предпочитаю не отвлекаться, – отозвался виконт. – Я только что от Лили, которая с недавних пор занимается Огюстом Лефевром, и по пути решил, что лично сообщу вам новости.

      – Так что же?

      – Возвращаюсь к положению вещей. Нужно срочно расторгнуть помолвку Огюста. Я привлек к делу одну актрису, которая в долгу перед моим братом… Лили удалось возбудить интерес младшего Лефевра. Сначала она караулила его на улице, затем, следуя моим указаниям, отправила ему письмо. Снова никакой конкретики, лишь расплывчатые намеки на то, что ей известны тайны Франсуазы, дочери герцога Лювьенского.

      – И Огюст клюнул? – поморщился Эрик, усаживаясь напротив гостя. – Однако, кажется, он растерял былой скептицизм.

      – Пока трудно сказать, у меня нет информаторов, а с Жоффруа Лефевром мы больше не встречались.

      – Завтра у них ужин, – хозяин дома налил себе виски и рассмотрел на свет содержимое стакана. – Приглашен герцог Лювьенский. Полагаю, вовсю будет идти обсуждение предстоящей свадьбы.

      Видимо, эта информация показалась виконту очень ценной. Он резко встал.

      – Что вас обеспокоило, друг мой? – повернулся к нему граф Эрик.

      – Я думаю, как можно использовать то, что вы только что сказали. Не секрет, что сам герцог Лювьенский прохладно относится к Огюсту, как к зятю, но слишком любит дочь, чтобы противиться ее выбору. Узнай он о том, что молодой барон в нескольких днях от женитьбы посещает любовницу, он придет в ярость и отзовет свое согласие на брак. Но это надо правильно подать. Как горячее блюдо, граф. Вовремя… – и задумчиво добавил: – Значит, завтра ужин, говорите…

      – Объективно, мне плевать, на ком Огюст решил жениться, – как-то особенно зло процедил граф Эрик. – Мы несколько лет делаем вид, что друг друга не существует. Он думает, я все забыл, но это храню в сердце. И брат его, как вы уже поняли, ничуть не лучше него. Мерзкая семейка Лефевров портит все, к чему прикасается!

      – Я не знаю подробностей той истории, граф. Но слышал, что вы тогда плюнули