Гильотина. Сеймур Гурби

самом деле, как бы мне этого не хотелось, но Марнеули действительно был другим городом, не таким, как Тбилиси. Здесь говорили на русском, и не для кого-то это не было проблемой. Здесь ездили кучу машин с российскими номерами – и никому это не мешало. Почему в Тбилиси им это мешает? Марнеули был другой. Здесь были свои правила и своя атмосфера, и никто этого поменять не смог бы, так уж сложилось тут.

      Так вот, найдя дворик с лавкой я поперся туда. Протер сырую и заржавевшую лавку и сел на нее. Почему она сырая? Дождя ведь не было сегодня.

      До маршрутки было еще часа полтора, ждать надо было долго. В узком дворе пацаны, лет десяти, вместе с девчонками, пинали ободранный мяч. Я начал было следить за их игрой. Краем уха я услышал, что они говорят на моем родном языке – на русском.

      Через время из угла вышли трое бродячих собак. Две из них уже взрослые, и одна еще мелкая. Мелкая топала за двумя взрослыми, передвигая свои короткие лапы, и обнюхивала все, что увидит на грязном асфальте. Через время она нашла салфетку и начала аккуратно жевать ее, будто проверяя – съедобно ли это? Похоже ведь на кусок хлеба. Оставив салфетку в покое, она ушла в сторону в поисках чего-то настоящего, съедобного.

      «И на кой черт я тут оказался?» – думается мне. В который раз уже.

      Внезапно я вижу местных пацанов, довольно взрослых. Они о чем-то переговариваются. И эти про Европу. Один другому говорит: «Когда? Скоро я выезжаю в Авропу».

      Местные гразы называют Европу – «Авропой».

      Чего? Это он мне? Он что-то сказал. Типа: «Эй, парень.». А, нет, мне все же показалось. Ну, ладно, я сижу дальше на гребаной лавке. Тут не так уж и скучно. Вполне себе. Что же там на часах? Ага, осталось уже меньше полутора часов. Если точнее, то один час и двадцать минут. Ого, сколько я просидел. Целых двадцать минут. Это хорошо. Очень хорошо.

      А вот и еще несколько местных пацанов. А вон и женщины какие-то тащатся с огромными сумками. Наверняка, из базара прутся. Все они, тетки и пацаны, между собой о чем-то начинают разговаривать. Один из пацанов садится рядом со мной на лавку. Те остальные подходят ближе, и становятся в круг и рьяно что-то обсуждают. И вот я оказался между ними. Сижу один я, и сидит какой-то тип, рядом зеваки образовали полукруг. Тетки не прекращают: «У меня сломался смеситель. У меня сломалось то. Это. Третье. Десятое».

      Да они не прекращают. Ага, опять. Это он мне? Я же слышал. И эти пацаны сказали что-то вроде: «Эй, чувак!». Я подумал, что это мне. Оказалось, что нет. Как они странно разговаривают. Ну да ладно. Пускай.

      Просидев еще около двадцати минут, я не выдержал и поплелся куда-то в сторону вокзала. Перехожу дорогу на зеленый, другие же бегут на красный. Я не стану, я ведь соблюдаю правила. И вот опять. Да чтоб вас. Что вы от меня хотите? Опять какой-то тип. Он словно обращался ко мне. Шел спереди меня, потом оглянулся назад, вроде как, на меня, вроде, как и нет, и начал что-то говорить: «Эй, чувак, жди тут!» – сказал он. Это он мне? Зачем мне тут ждать? Через секунду я понял, что не мне это было. Что с этим городом. Тут все очень странно и мутно общаются.