Андроген Арии. Сергей Кэн

на Аделию:

      – Ну, если в двух словах…

      Глава 4 Сгорел сарай – гори и хата

      Глава 4

      Плана у меня особого не было. Были просто мысли, как попасть в имение, не привлекая внимания к себе, и мысль о том, как отомстить этому главе за его дочурку. Как мог, коротко поведал детали плана, что придумал. Дар немного посмеялся надо мной и предложил другой вариант. Также у него оказалась прекрасная костюмерная. Тюки с костюмами как раз мы и затаскивали обратно в театр. А так как репертуар состоял в основном из политических представлений, то и костюмы были подходящие. Аделия, не проронившая ни слова, пока мы работали, услышав про наш план, взялась меня нарядить и показать несколько приемов, которые принято было употреблять в высоком обществе. Так что работа закипела. Пока меня переодевали и показывали, как ведут себя люди из высшего общества, я узнал о нуждах Дара и подкинул еще пару золотых на восстановление труппы и театра, за что получил еще благодарностей в свой адрес. А хорошим быть приятно.

      С момента нашей подготовки прошло два часа. За это время мы побывали на базаре и прикупили телегу, груженную маслом для лампад, я был переодет и загримирован. При этом меня пришлось обложить кожаными флягами, наполненными маслом, которые плотно привязали лентами к моему телу. Сразу стал похож на колобка, это сковывало движения и создавало впечатление очень грузного человека. Кое-как запихнувшись в камзол, напялил парик и шляпу с большими полями и страусиными перьями. Взяв в руки трость, я подошёл к зеркалу и не узнал себя: в зеркале отражался толстый господин с большими усами и тоненькой бородкой, грузное тело пыталось выпрыгнуть из камзола, лосины доходили до колен, дальше шли чулки с невообразимыми бантами, венцом всего этого были туфли с такими же бантами. Про цвета и говорить не приходилось – я был похож на толстого попугая.

      – Так, самую малость, – Дар подошел ко мне, когда я разглядывал себя в зеркале, – вот возьми в рот орехи.

      – Зачем?

      – Чтоб болтал поменьше, – он хохотнул, запихивая орехи мне в рот, – убери их за щеки и скажи что-нибудь.

      – Фто шкажать? – орехи во рту мешали, и я начал сильно коверкать слова. Услышав, как я говорю, Аделия засмеялась, не удержался от смеха и Дар.

      – Отлично. Теперь побольше наглости и погромче, ты же граф, а не какой-то простолюдин!

      –Ты шкмем говориф, шмерт, шавшем рашпаяшалша. Вот я тя ша наказу, – при этих словах я потряс палкой и грозно топнул нагой. Смех наполнил комнату – смеялись все.

      – Все, считай экзамен в подмастерья актера ты сдал, – отсмеявшись, проговорил Дар, – давай еще раз все повторим, кто и что делает, и начнем наш спектакль.

      Театр в былые времена был богатый, и Дар смог сохранить многое из того: за зданием у него имелась конюшня, в которой стояла открытая карета и тентованная повозка.

      – Да, в свою бытность это были прекрасные лошадки. Ну, ну, старушки, нам сейчас надо поработать, – проговорил Дар, выводя двух кляч из конюшни.

      – Надеюшь, кагета будет покрепше, – я смотрел,