Огнем и мечом. Генрик Сенкевич

мои молодцы, – повторил Абданк, обращаясь к поручику.

      Несколько человек сошли с лошадей и подошли к огню.

      – А мы спешили, спешили, батько! Что с тобою?

      – Засада была. Разбойник Хвёдько узнал, что я буду тут, и ждал меня Должно быть, он выехал намного раньше меня. На меня накинули аркан.

      – Спаси Бог! Спаси Бог! А что это за лях возле тебя?

      С этими словами прибывшие грозно посмотрели на Скшетуского и его товарищей.

      – Это – друзья, – ответил Абданк. – Слава Богу, я жив и невредим. Сейчас поедем дальше.

      – Слава Богу! Мы готовы.

      Вновь прибывшие начали отогревать над огнем руки, так как ночь была хоть и ясная, но холодная.

      Их было человек сорок; все они были рослые и хорошо вооруженные, но совсем не походили на регулярных казаков, что удивило Скшетуского, тем более что их было немало.

      Все это возбудило в Скшетуском сильное подозрение. Если бы гетман послал Абданка в Кудак он дал бы ему стражу из регулярных казаков; да и с какой стати он бы велел ему возвращаться из Чигорина степью, а не водой?

      Переправа через реки, протекавшие по Диким Полям к Днепру, мота только замедлить ход, Похоже было, что Абданк хотел обойти Кудак Даже самая личность Абданка удивляла молодого человека: Он сейчас же заметил, что казаки, вообще обходившиеся со своими начальниками довольно свободно, к Абданку относились снеобык-новенным почтением, точно к гетману. Должно быть, это был какой-нибудь известный воин, что тем более поражало Скшетуского, так как зная вдоль и поперек Украину по обе стороны Днепра, он ничего не слышал об Абданка.

      В лице этого последнего было что-то особенное – какая-то скрытая мощь, непреклонная воля, видно было, что человека этого никто и ничто не может остановить. То же выражение лица было и у князя Иеремии Вишневецкого, но то, что в князе было врожденным даром природы, свойственным его высокому происхождению и власти, казалось удивительным в неизвестном человеке, блуждающем в глухой степи.

      Скшетуский долго раздумывал над этим. Ему казалось, что это или важный преступник скрывающийся в Диких Полях от преследования властей, или же предводитель шайки разбойников; но последнее предположение он отбросил как неправдоподобное; и одежда, и речь этого человека доказывали противное. Начальник отряда не знал, что предпринять, и держался настороже.

      Абданк велел подать себе коня.

      – Господин начальник – сказал он, – кому в дорогу, тому пора. Позвольте еще раз поблагодарить вас за спасение. Дай Бог, чтобы я смог отплатить вам такой же услугой.

      – Я не знал, кого спасаю, стало быть, и не заслуживаю благодарности.

      – Это в вас говорит скромность, равная вашей храбрости. Примите же от меня этот перстень.

      Скшетуский сдвинул брови и, отступив на шаг, смерил взглядом Абданка, который отечески продолжал:

      – Взгляните на него; замечателен этот перстень не богатством, а другими свойствами. В молодости, когда я был в неволе у басурманов, я получил