Огнем и мечом. Генрик Сенкевич

силу. Но советую вам хорошо взяться за это деле, потому что я знаю один секрет, который делает его непобедимым… и даже вам не справиться с ним.

      – Отчего же он непобедим?

      – Оттого, что не может жениться.

      – А мне-то какое дело? Отчего он не может жениться?

      Скшетуский наклонился к самому уху молодой девушки, но сказал громко и внятно:

      – Потому что дал обет целомудрия.

      – Глупо! – быстро воскликнула Ануся и в ту же минуту упорхнула, как испуганная птичка.

      Однако в тот же вечер она в первый раз внимательно посмотрела на Подбипенту. Гостей в этот день была масса, так как князь давал прощальный пир в честь Бодзынского. Наш литвин, одетый в белый атласный жупан и темно-синий бархатный контуш, имел очень представительный вид, тем более что сбоку у него вместо его огромного меча висела кривая сабля в золоченых ножнах.

      Глазки Ануси, назло Скшетускому, начали стрелять в Подбипенту. Поручик, однако, и не заметил бы этого, если б не Володыевский, который, толкнув Скшетуского локтем, сказал:

      – Ну пускай я попаду в плен, если только Ануся не желает приглянуться этой литовской жерди!

      – Скажи это ему самому.

      – Разумеется, скажу. Славная выйдет из них парочка.

      – Он может носить ее вместо пуговицы на жупане. Между ними именно такая пропорция.

      – Или вместо султана на шапке.

      Володыевский подошел к литвину.

      – Вы только недавно приехали сюда, а уж видно, что вы франт не последней руки.

      – Почему же это, братец?

      – Да потому, что успели вскружить голову самой хорошенькой девушке при дворе.

      – Голубчик! – воскликнул Подбипента, складывая руки. – Что вы говорите!

      – Посмотрите-ка на Анусю Барзобогатую, в которую мы тут все влюблены, как она сегодня стреляет в вас глазками. Только берегитесь, чтобы она не провела и вас, как провела нас всех.

      Сказав это, Володыевский повернулся и отошел, оставив Подбипенту в недоумении.

      Последний даже не посмел сразу посмотреть в сторону Ануси и только потом, как бы случайно, бросил на нее взгляд – и задрожал. Из-за плеча княгини Гризельды на него действительно упорно смотрели любопытные огненные глазки. «Сгинь, сатана», – подумал литвин и, покраснев, как рак, убежал в другой конец залы.

      Однако искушение было слишком велико. Этот бесенок, выглядывающий из-за плеча княгини, был так привлекателен, эти глазки так ярко горели, что Подбипенту так и тянуло еще раз взглянуть на них. Но тут он вспомнил свой обет, перед глазами его встал предок, Стовейко Подбипента, и три головы, и страх овладел им. Он перекрестился и в этот вечер уже больше не взглянул на Анусю.

      На следующий день утром он пришел к Скшетускому.

      – А что, господин поручик, скоро мы двинемся в поход? Что слышно о войне?

      – Приспичило вам! Потерпите, пока не поступите в полк.

      Подбипента не был еще записан на место покойного Закржевского. Он должен был ждать этого до первого апреля Но он действительно торопился