Огнем и мечом. Генрик Сенкевич

крикнул:

      – Есть письмо?

      – Есть. Вот оно.

      Скшетуский схватил письмо и стал читать.

      Он долго сомневался, привезет ли ему Жендян письмо, так как не был уверен, умеет ли Елена писать.

      Украинские женщины вообще не отличались образованностью, а Елена к тому же росла в необразованной семье. Но, очевидно, еще отец научил ее этому искусству, так как она написала длинное письмо на четырех страницах. Бедняжка, правда, не умела красиво выражаться, но писала то, что подсказывало ее сердце.

      «Я Вас никогда не забуду, скорее Вы забудете меня, – писала она, – я слышала, что между Вами бывают и легкомысленные. Но из того, что Вы нарочно послали за столько миль Вашего слугу, я вижу, что я мила Вам так же, как и Вы мне, за что я благодарю Вас всем сердцем. Не думайте, что мне не стыдно писать Вам о своей любви, но лучше сказать правду, чем солгать или скрыть то, что на сердце. Я расспрашивала Жендяна, что Вы делаете в Лубнах, о лубенских придворных обычаях, а когда он мне рассказал о красоте и ловкости тамошних барышень, то я с горя залилась слезами…»

      Тут поручик прервал чтение и спросил Жендяна:

      – Что ты там наговорил, дурак?

      – Только хорошее, – ответил Жендян.

      «…Потому что где же мне, простушке, равняться с ними, – читал дальше Скшетуский. – Но Ваш слуга сказал мне, что Вы даже ни на кого не хотите и смотреть…»

      – Это ты хорошо сказал, – проговорил Скшетуский.

      Жендян, правда, не знал, в чем дело, но сделал глубокомысленное лицо и значительно кашлянул.

      Скшетуский продолжал читать дальше.

      «…Я тотчас же утешилась и стала просить Бога, чтобы Он и долее сохранил в Вас те же чувства ко мне и благословил нас обоих… А я уж так стосковалась по Вас, точно по матери… Тяжело и грустно мне, сироте, когда я не с Вами… Бог видит, что сердце мое чисто, а простоту мою Вы должны мне простить…»

      Далее прелестная княжна писала, что она вместе с теткой выедет в Лубны, как только дороги станут лучше, и что сама тетка спешит с отъездом, так как из Чигирина дошли слухи о каких-то казацкий волнениях; она ждет только возвращения князей, которые поехали на конскую ярмарку в Богуслав.

      «Вы настоящий чародей, – писала княжна, – потому что умели очаровать даже тетку…»

      Тут поручик усмехнулся, вспомнив, каким способом ему удалось очаровать княгиню. Письмо кончалось уверениями в постоянной, искренней любви, какую будущая жена должна питать к мужу. В каждом слове его видна была чистота сердца, и поручик по нескольку раз прочитывал это письмо с начала до конца, повторяя в душе: «Моя дорогая, пусть меня накажет Бог, если я когда-нибудь покину тебя!»

      Затем он начал расспрашивать обо всем Жендяна. Сообразительный юноша подробно рассказал ему о своем путешествии. Приняли его ласково. Старая княгиня задавала ему много вопросов о Скшетуском и когда узнала,