Возлюбленные-соперники. Тина Габриэлл

к ее глазам. Дело в том, что это было одно из немногих платьев, которое она носила еще до замужества.

      Роджер был одержим одеждой своей молодой жены и лично выбирал каждое ее платье и аксессуары. Белле не позволялось ничего покупать самой – даже пару перчаток – без его одобрения.

      После того как Харриет расчесала ей волосы и собрала в тугой узел на затылке, Белла направилась в утреннюю комнату. Она как раз допивала чай, когда услышала шум подъезжающей кареты. Девушка вскочила и подбежала к окну, из которого была видна подъездная аллея.

      Весьма впечатляюще сверкая лакированными боками, черная карета, запряженная шестеркой великолепных лошадей, как раз остановилась у входа в дом. Ее дверцы были украшены гербом герцога Блэквуда. Лошади послушно замерли, их лоснящиеся бока блестели под утренним солнцем. Одетый в ливрею лакей спрыгнул на землю и открыл дверцу. Красивый черноволосый дьявол, впервые явившийся ей накануне ночью, вышел из кареты и уверенными шагами направился к входной двери.

      Раздался громкий стук дверного молотка.

      Господи! Он и в самом деле герцог!

      Беллу охватила паника. Она вдруг поняла – ночью этот человек ей не лгал.

      Послышались шаги – это подошла Харриет.

      – Он здесь, – сообщила старая женщина и протянула визитную карточку. – Что я должна ему сказать?

      – Проводи его в гостиную, пожалуйста.

      Харриет нахмурилась.

      – Будь осторожна, детка. Я чувствую, что с этим человеком нельзя шутить. Хочешь, чтобы я подождала за дверью?

      Белла погладила старушку по руке. Харриет собирается остаться за дверью, чтобы защитить ее. Так же, как с Роджером. Только никто не мог защитить ее от негодяя-супруга.

      – В этом нет необходимости, Харриет. У меня есть документы. Не волнуйся, я справлюсь.

      Выждав несколько минут, Белла направилась в гостиную. На пороге она остановилась, гордо выпрямилась и открыла дверь.

      Блэквуд стоял у большого окна рядом с пальмой в кадке и смотрел в сад. Услышав, как открылась дверь, он обернулся.

      В отличие от их первой ночной встречи теперь он был безупречно одет – в хорошо сшитый темно-синий сюртук, коричневые панталоны и начищенные высокие черные сапоги. При свете дня он оказался еще выше ростом, а покрой сюртука подчеркивал ширину плеч. Прядь темных волос упала на высокий лоб, придавая ему какой-то залихватский вид. Но напряженные синие глаза, внимательно ее изучавшие, говорили о внутренней силе, которой не могут похвастать обычные лондонские повесы. У него был вид властный и уверенный – такие люди всегда требуют немедленного подчинения.

      Короче говоря, он был настоящим герцогом.

      Джеймс поклонился.

      – Миссис Синклер, должен ли я сегодня, при дневном свете, представиться как подобает?

      Она присела в реверансе.

      – По крайней мере вы оказались достаточно деликатным, чтобы постучаться.

      Его чувственные губы скривились в усмешке.

      – Я решил не пользоваться ключами.