632 километра. Алексей Мелов

матрасов нет, но она может предложить еще одно одеяло, которым можно застелить матрас сверху. Алексею очень хотелось прилечь, и он согласился, попросив положить два одеяла вместо одного. Медсестра кивнула, перевернула матрас обратно и ушла. Присев на край матраса, и опершись плечом о металлическую спинку кровати, Алексей чуть было не заснул. Его не торопились оформлять и укладывать. А он не понимал много или мало прошло времени. Часов на нем не было, а мобильник все еще был где-то в недрах сумки с вещами.

      Его состояние ухудшалось. Знобило все сильнее. Перед глазами все плыло, даже мысли шли как-то медленно. В палату вошла еще одна медсестра, полная темноволосая женщина средних лет, на ходу раздававшая всем градусники, для измерения температуры. Алексей машинально взял градусник и чуть не разбил его, тут же уронив на пол. Она попыталась его ругать, но быстро осознала, что это бесполезно. Он уже плохо воспринимал происходящее вокруг. Когда медсестра поняла, что дела плохи, она позвала светловолосую, которая быстро все приготовила и застелила. Вскоре ему был сделан укол, назначенный дежурным доктором, и он лежал, разглядывая все вокруг. Все происходящее до сих пор напоминало сон из-за высокой температуры. Стены больницы, обильно и не очень аккуратно, с подтеками, закрашенные светло – зеленой масляной краской в нескольких местах были вспухшими. Высокие, уже давно не беленые потолки с плохо сохранившимся рисунком лепнины, были все в желтых пятнах, подтеках и многочисленных разводах, видимо от частого затопления. Между створками деревянного окна, можно было просунуть детскую ладонь, эта щель была забита тряпками и заклеена сверху полосками желтоватой бумаги, которая сделалась прозрачной в тех местах, где на нее был намазан клей. Одного стекла не было, вместо него был вставлен кусок фанеры, неплотно закрывающий данное пространство. Под фанерой имелась небольшая, но неприятно сквозящая щель, закрываемая обитателями палаты подушкой. Из целой части этого окна открывался унылый вид на заросший кустарником, полузаброшенный безжизненный, двор больницы, занесенный большим слоем снега. Стены возле каждой кровати были исписаны ручкой и маркером. Даты, имена, мнения по поводу качества предоставления медицинских услуг и интерьера больницы. Обстановка в палате была не очень дружелюбной. Больные весь вечер ругались между собой из-за бытовых мелочей.

      Телефон, лежащий в сумке, которую Алексей так и не распаковал, уже долгое время вибрировал. Это была Катя. Она чувствовала. И он чувствовал, что это она. Надо что-то ответить, она волнуется. В этот момент он думал о ней, о том, что он еще не успел сказать ей столько всего важного. Стеснялся или не находил подходящего момента. Но он уже отключался, проваливаясь в сон. Через полминуты он спал. Мобильник же периодически напоминал о себе вибрацией.

      Алексей спал долго, примерно до четырех часов вечера следующего дня. Последние часы сна он сильно ворочался и скомкал простыню, имевшую, недостаточный для матраса, размер. Когда он пришел в себя, поговорил с