Иван Грозный. Сергей Эдуардович Цветков

поддержали этот замысел, выговорив для Казани автономию: казанской казной должен был распоряжаться наместник, а не царь; в городе сохранялась мусульманская администрация.

      В феврале 1552 года в Казань отправился Адашев уговаривать Шигалея передать город под власть русского наместника.

      – Сам ты видишь измену казанцев, – говорил он хану. – Они изначала лгут государям московским, брата твоего Еналея убили, тебя самого несколько раз изгоняли и теперь хотели убить. Нужно непременно, чтобы ты укрепил город русскими ратными людьми.

      Шигалей отвечал на это:

      – Оставаться в Казани мне нельзя: сильно я раздосадовал казанцев – обещал я им у царя и великого князя горную сторону выпросить. Если меня царь пожалует, горную сторону даст, то мне в Казани жить можно, и, пока я жив, до тех пор Казань государю крепка будет.

      Адашев возражал:

      – Тебе уже было сказано государем, что горной стороны Казани не отдавать. Бог нам ее дал. Сам знаешь, сколько бесчестия и убытков наделали государям нашим казанцы. И теперь они держат русский полон у себя, а ведь тебя на царство посадили, то с тем, чтобы весь полон отдать.

      – Если у меня горной стороны не будет, то мне бежать к государю, – вздыхал Шигалей.

      – Если тебе бежать к государю, то укрепи город русскими ратными людьми, – настаивал Адашев.

      Но Шигалей ни за что не соглашался на это:

      – Я своему государю не изменю. Но я мусульманин: на свою веру не встану. Если мне не в меру будет жить в Казани, я лихих людей еще изведу, а сам поеду к государю.

      Тем временем противники Шигалея в Москве и Казани торопили царя со смещением хана. Новое казанское посольство объявило, что, если государь не согласится на это, они будут искать себе государя в иных землях. Адашев вновь поехал к Шигалею просить его пустить в город московское войско. Но хан отвечал по- прежнему, что «бусурманского юрта (закона. – С. Ц.) не нарушит», а сам уедет в Свияжск, потому что в Казани ему жить больше нельзя, – казанцы уже послали к ногаям просить себе другого царя.

      Шигалей сдержал слово, что перед отъездом изведет еще лихих людей, противников сближения с Москвой. Заклепав тайно пушки и отправив в Свияжск пищали и порох, Шигалей 6 марта выехал из Казани на озеро, якобы для того, чтобы ловить рыбу, и взял с собой восемьдесят князей, мурз, знатных горожан и всех московских стрельцов. Выехав за город, он сказал казанцам: «Хотели вы меня убить и били челом на меня царю и великому князю, чтобы он меня свел за то, что я над вами лихо делаю, и дал бы вам наместника. Царь и великий князь велел мне из Казани выехать, и я к нему еду и вас с собой к нему веду, – там управимся».

      В тот же день назначенный в казанские наместники боярин князь Семен Иванович Микулинский послал в Казань двух казаков с грамотами, в которых говорилось, что по челобитью казанских князей государь царь Шигалея с престола свел и дал им в наместники его, князя Семена, и чтобы вельможи казанские ехали в Свияжск