Иван Грозный. Сергей Эдуардович Цветков

по невежеству. Так, во Пскове в 1540 году, к Успеньеву дню, перехожие старцы привезли с собой образы святого Николая и святой Пятницы в киотах («на рези»), В Пскове таких икон прежде никогда не видали, и многие сочли их почитание «болванным поклонением», то есть идолопоклонством; «была в людях молва большая и смятение». Простые люди обратились к священникам, те к наместникам; в результате старцев схватили, а иконы отослали к Макарию, который был тогда Новгородским архиепископом. Только тогда выяснилось заблуждение невежд. Макарий сам молился перед этими иконами, пел им соборно молебен и, воздав им всеподобающую честь, сам проводил до судна, отплывавшего во Псков, и заповедал псковичам эти иконы у старцев выменять и встречать их соборно.

      По некоторым соборным актам, в частности по вопросам церковного и монастырского землевладения, видно, что Иван принимал сторону нестяжателей (это лишний раз доказывает, что митрополит Макарий не был автором вопросов, предложенных Стоглавому собору). В них содержится много обличений, чувствуется искреннее стремление к обновлению и преобразованию церковной жизни. Но также ощущается разница между тем, кто задает вопросы, и теми, кто на них отвечает. В соборных ответах прослеживается недовольство спрошенных, их упорное стояние в привычной старине. В целом Стоглавый собор, в отличие от Земского собора 1550 года, носил не реформаторский, а охранительный характер. С этим согласны и историки Церкви. «Стоглав был задуман, как «реформационный» собор, и осуществился, как реакционный», – пишет протоиерей Г. Флоровский в своей книге «Пути русского богословия» (Париж, 1937).

      ***

      Со Стоглавым собором тесно связано начало книгопечатного дела в России. Ибо, несмотря на то что Печатный двор появился в Москве намного позже, сама идея его заведения относится к постановлениям собора о книжной справе. Исправление рукописных книг продвигалось медленно, поэтому для скорейшей замены старых книг новыми решено было воспользоваться уже давно известным в Европе средством – типографским станком.

      Вначале думали воспользоваться опытом иноземных мастеров, но пограничные с Московским государством страны – Ливония и Речь Посполитая – не пропускали в Москву знающих ремесленников, в том числе и типографов. Правда, в 1552 году датский король Кристиан III прислал в Москву Ганса Миссингейма, который привез с собой печатные книги – Библию и еще два сочинения с изложением учения лютеранства. Собственно, целью посольства Миссингейма было не распространение в России книгопечатания, а обращение Ивана в лютеранство: лишь в том случае, если царь примет новое вероучение, Миссингейм соглашался перевести указанные книги на русский язык и напечатать в нескольких тысячах экземпляров. Нам ничего неизвестно, как датский посол был принят в Москве, – скорее всего, с изумлением.

      Инициатива в создании русского Печатного двора принадлежала самому Грозному, который поделился этой мыслью с митрополитом Макарием. Владыке эта